Генрих Френкель - Брамштендте - Йозеф Геббельс (Ростов-на Дону, 2000)

Министерство пропаганды придерживалось более осторожной позиции. В июле, когда Гитлер, выступая в рейхстаге, посоветовал англичанам закончить войну и заключить мир с Германией, газеты получили директиву не создавать у читателей впечатление, что высадка в Англии вот-вот произойдет, поскольку британское правительство не проявило интереса к предложению фюрера. Через две недели после этого снова было сделано предупреждение газетам не писать в специальных выпусках новостей, что решающее наступление на Англию уже началось. Было дано разъяснение, что время нанесения решающего удара будет определено лично фюрером, поскольку только он, с его гениальной проницательностью и чутьем, способен решить эту ответственную задачу.

В сентябре 1940 года германские газеты опубликовали ужасающие сообщения о пожарах в разбомбленной английской столице и о бедствиях ее жителей, и министерство снова предупредило журналистов о том, что не стоит слишком настойчиво развивать эту тему. Газетам посоветовали не расписывать панику в Лондоне и не убеждать читателей в том, что моральный дух лондонцев уже сломлен. «Какой бы мрачной ни казалась ситуация в Лондоне и какие бы сенсационные подробности ни обнаруживались при этом, следует строго избегать любых предсказаний и предположений о будущих событиях. Хребет Англии еще не сломан, и она еще сохраняет волю и способность продолжать войну», — гласила директива министерства.

Потом оказалось, что германские люфтваффе проиграли «битву за Англию», и в Министерстве пропаганды поняли, что драматические отчеты германских газет об объятых пожарами домах и целых улицах, о переполненных станциях метро и ненадежных бомбоубежищах не дают, при всей их яркости, правдивой картины событий. Поэтому в начале декабря германские периодические издания получили указание не помещать столь впечатляющих описаний ситуации в Англии, если по ним могут быть сделаны неверные выводы о моральном духе и стойкости англичан: «Население Германии не должно полагать, что сопротивление Англии будет сломлено уже через несколько недель».

Несмотря на такое благоразумие, германская пропаганда была просто не в состоянии смириться с тем, что противовоздушная оборона Британии одержала победу в боях с германской авиацией. Пропагандисты Геббельса сделали вид, что «битвы за Англию» просто не было — она никогда не происходила в действительности, только и всего: «Что же касается заявлений англичан о том, что подготовка германского вторжения в Англию сорвана и что высадка германского десанта в настоящее время невозможна, — то это не более чем уловки британской пропаганды, выдающей желаемое за действительное, как это уже бывало раньше, в октябре и ноябре 1939 года. Тогда британские газеты тоже писали, что Германия оставила попытки вовлечь Голландию и Бельгию в войну, но последующие события показали, что Германия действует так, как приказывает фюрер, знающий, что и когда надо делать. Так будет и теперь. Нужно только помнить о замечании фюрера, сделанном недавно в речи во Дворце спорта: «Когда люди в Англии проявляют чрезмерное любопытство и задают вопрос: «Почему же он не приходит?» — им следует отмечать так: «Не волнуйтесь, все еще впереди. Он придет!»

Еженедельник «Дас райх» послушно исполнял директивы министерства, делая акцент на аналогии с прошлыми победами: «Время не поможет Черчиллю, — гласил заголовок на первой странице, — оно работает против него, как это было раньше с Францией! Французы тоже ждали несколько месяцев — и дождались сокрушительного удара, день которого был назначен фюрером. Дождется и Черчилль: ему просто ничего другого не остается!» Таким образом, читателю предлагалось сделать два вывода: во-первых, разрешение ситуации зависят от фюрера, и во-вторых, Англия находится в безвыходном положении, как белка, зачарованная змеей и ожидающая ее последнего удара.

К концу сентября тезис о неминуемом крушении Англии все еще сохранял свою силу, но скорое окончание войны уже не предсказывалось. В германской пропаганде стали заметны извиняющиеся ноты. Снова ссылались на фюрера, который сказал, что война не должна продлиться в общем более пяти лет: «Это, разумеется, не означает, — объяснял «Дас райх», — что война и в самом деле будет продолжаться столько времени — нет, мы в это не верим! Это высказывание только подчеркивает, что фюрер не хочет связывать себя, назначая определенный срок, и ставить на карту престиж Германии; нет, он намерен тщательно подготовиться к последней фазе войны».

Два месяца спустя казалось, что теперь уже точно ничто не спасет Лондон от полного разрушения. Один из помощников Геббельса написал в «Дас райх», что люфтваффе обладают подавляющим превосходством в воздухе, и это делает разрушение Лондона неотвратимым: «Все, чего добьется Черчилль своим упрямством, — только то, что однажды его столица исчезнет: она будет просто стерта с лица земли! Все его надежды на оборону и на превращение Средиземноморья в главный театр военных действий — пустые мечты. Главные бои развернутся на Британских островах, которые, собственно говоря, уже и не острова! Именно здесь все и будет решено!»

К началу 1941 года германская пропаганда стала все меньше писать о немедленном завоевании Англии и все больше — о несбыточных надеждах англичан: «Напрасно Черчилль надеется отсидеться за морями, окружающими Англию: они охраняют его лишь до тех пор, пока с этим мирится Германия!»

Постепенно тот факт, что англичане могут устоять и что жестокие бомбардировки с воздуха не подорвали их воли к сопротивлению, начал доходить до сознания немцев. Журнал «Дас райх», комментируя назначение Е. Бевина министром труда, писал, что он и подобные ему новые деятели смогут «поднять моральный дух англичан, укрепить их храбрость и замедлить наступление психологического кризиса. Но все это не изменит суровой реальности. Война будет перенесена на острова, и там будет решен ее исход, который приведет к освобождению Европы от британского владычества. Пока англичане попусту тратят слова, вся Германия энергично работает на победу, и никакая сила в мире не вырвет ее из наших рук!»

Как ни агрессивен был Геббельс в своих речах и статьях, он, несомненно, задумывался и о том, что войны, может быть, следовало бы избежать. Он ясно представлял себе, что война усиливает позиции военных и принижает его собственное значение.

Несмотря на быстрые военные успехи, достигнутые осенью 1939 и весной 1940 года, Геббельс не питал слишком больших иллюзий на скорое окончание войны. Он даже не сомневался, что война продлится долго, очень долго и потребует больших жертв. Это подтверждал Ганс Фриче, начальник департамента прессы в Министерстве пропаганды, записавший следующее высказывание своего шефа: