Виктор Файтельберг-Бланк - Бандитская Одесса 9. Бандиты эпохи «демократии»

Возможно, другой человек на месте Фадеева, конечно, выслушал бы — куда денешься, но!.. у него новое назначение — городская милиция, при чем здесь Коминтерновский район?! Передал бы дело коллегам, — разбирайтесь, меня ждут другие дела. Почему он забрал дело об ограблении с собой? Почему, уже на новом месте — в городском угрозыске, — несмотря на огромную загрузку, помнил, изучал старые дела, думал, сопоставлял факты? Наверно потому, что прирожденный сыщик, работает по призванию. Наверное потому, что он — аналитик по природе, разгадывать тайны для него — не только тяжкая работа, но и удовольствие. За долгие годы розыскной работы в памяти Фадеева накапливалась информация о методах, применяемых бандитами, об их повадках, связях, личные характеристики. Многих представителей криминального мира разыскивал, задерживал, допрашивал, — все это систематизировалось, подвергалось анализу, в конце концов в мозгу сыщика возникло некое подобие системы Менделеева, только криминальной — все предсказуемо, неизвестный элемент долго таковым оставаться не может — ведь его качественные показатели заранее известны.

— В первую очередь интересовало поведение бандитов, — рассказывает Валерий Данилович, — как врывались, что и как делали, как разговаривали, их внешний вид. Вскоре стало понятно — нападали они не сразу, сперва долго разведывали остановку, имели информаторов. Слишком им многое было известно о том, как живет потерпевший, кто у него бывает, в какое время, что происходит в доме. Обратил внимание, что обыск бандиты проводили слишком уверенно, скорее всего, либо наводчик вхож в дом, либо проводилось длительное наблюдение через окна. Выяснилось, как отходили преступники после нападений: один раз по кишиневской трассе, во второй раз по дороге на Измаил. Казалось бы — ну и что, мало ли куда можно уйти? В то же Приднестровье, к примеру, либо, запутав следы, вернуться в Одессу. Но, возможно интуитивно, вставил и эту информацию в еще разрозненную мозаику. Начал изучать старые дела, искать, где уже встречалось подобное, какие группы преступников действовали таким образом. Обрисовался первый круг. Затем определил лиц, знающих потерпевшего, начал выяснять — кто из них уже попадал в поле зрения органов — еще один круг. Затем уже их связи: кто с кем в тюрьме сидел или работал, с кем водку пьет, всю подноготную… их отношения с законом. Вот и еще несколько кругов.

Круги накладывались один на другой, одни отбрасывались, другие становились все более значимыми, начинали пересекаться один с другим, часто места пересечений светились тревожным цветом. Начали появляться и находить свое место в мозаике люди конкретные. Настало время перейти от размышлений к более активным действиям. За предполагаемыми преступниками установили тщательное наблюдение.

Выяснилось, что преступная группа состоит из жителей Одессы, Килийского и Татарбунарского районов области. Все с богатым криминальным прошлым: кражи, разбой, изнасилования… в «местах не столь отдаленных» побывали, и не раз. Ядро группы: будущие «лидер» и «мозг» — татарбунарцы, еще в 1991 году, совсем молодыми людьми, думали-думали и решили, что разбойничать — дело выгодное, престижное. Действовали дерзко, какой-то период им сопутствовала удача, но в конце концов были задержаны. Суд, зона, тюремные «университеты»… Свобода! Работать по-прежнему не хотелось, так что больших раздумий, чем бы заняться, у них не было: разбойничать, грабить, унижая других, поднимать собственное Я. Теперь они стали умнее, опытнее, освоили законы конспирации — часто меняли места жительства, переезжая из района в район. Вращались в криминальном мирке, присматривались, устанавливали контакт с преступными группами, искали и находили будущих «сотрудников». Создавалась и информационная сеть. С начала преступной карьеры помнилось: ворвешься во вроде б солидный дом, скрутишь обитателей, а там, по большому счету и взять нечего — не хранят хозяева дома ценностей, предпочитают банковское обслуживание или недавно отстроились, все деньги в дом и мебель вложили. Обидно: рисковали, а толку?

Сперва разработчик операций — «мозг», — контактировал с информаторами, затем организовывал длительную разведку, просчитывал различные варианты отхода, а лишь затем собирал свою команду.

Как и почти всегда, само задержание разбойников хлопот милиции не доставило: сопротивляются бандиты в редчайших случаях, когда под хмельком или наркотик придает удали, обычно свое здоровье, а тем более жизнь, берегут. Храбры они, когда их много, они при оружии, тогда да — врываются к мирным людям и наслаждаются их беззащитностью. Тогда они входят в кураж, бьют, насилуют. Но атаковать опера?! Зная, что, даже если прорвешься, уйдешь на время, все равно отыщут и, будем откровенны, жизнь превратится в ад? Жить-то они хотят, и очень. К тому же сейчас у бандита есть много шансов уйти от ответственности. Если, конечно, деньги есть.

— Вот дорога была очень скользкая, — пожаловался Фадеев, — еле доехали, ведь не только в Татарбунарах нужно было побывать, но и в Килие. Я так устал, что на обратном пути чуть за рулем не заснул. И еще была одна проблема — у главаря группировки двор охранял здоровенный «кавказец», храбрости этой породе не занимать, мы не знали, что с ним делать. Стрелять? Жалко, собака то тут ни при чем, к тому же терялся фактор внезапности, весьма необходимый при первом допросе. Пришла информация, что 28 января к нему приедут приятели из другой группировки, в таких случаях собаку на время закрывали, чтобы не порвала гостей. Потому и мы в гости «напросились» именно в этот день. Знаете, мы только вошли, я главарю успел два вопроса задать, как он сломался. Ухватился за голову, говорит: «Все, хана. Опять передо мной параша, вьттттка, часовой».

Помните песенку бедных разбойничков из мультфильма «Бременские музыканты»: «Пусть нет и ни кола, и ни двора…» — в отличие от мультяшных, герои этого повествования вовсе не бедствовали, а имели весьма солидное движимое и недвижимое имущество.

Весьма интересная деталь: один из подозреваемых еще в 1998 году совершил разбойное нападение в составе другой группы, был задержан и находился на «подписке о невыезде» до последнего заседания суда, состоявшегося в декабре 2003 года. Если уж выезжал, то редко — поразбойничает чуток — и сразу домой. Наказали его «изрядно»: семь лет условно, да еще с отсрочкой исполнения приговора, когда самое минимальное наказание по статье 187, часть — 4 (Разбой) — восемь лет лишения свободы. Такой приговор, да еще и рецидивисту, стоит солидных денег. Куда ж ему деваться было: сидеть-то не хочется, вот он и разбойничал. Теперь, если опять «по подписке» отпустят, ему вдвойне «пахать» придется.