Надежда Ионина - 100 великих узников

Долгое время Никколо Макиавелли многим казался сфинксом, тайны которого никому не дано разгадать. Одни изображали его «образцом вероломства», другие – одушевленным самой чистой и благородной любовью к родной Флоренции. Согласно мнению одних ученых, произведения Н. Макиавелли были прямым указанием для злостных тиранов; согласно мнению других – убийственной сатирой на деспотов, которая побудит народы к восстанию. С другой стороны, новейшие биографы восхваляли патриотизм и гений, великодушие, тонкость и благородство души Н. Макиавелли…

Никколо Макиавелли

Причины таких разногласий в оценке этой личности различны, ведь и само время, в которое жил Н. Макиавелли, полно противоречий. В XIV веке Италия разделялась на множество небольших княжеств, в каждом из которых господствовали свои политические настроения. Княжества враждовали друг с другом, но несмотря на беспрестанные междоусобицы, Италия была цветущей страной. Сама она не пыталась завладеть другими государствами, но и свои территории не дозволяла завоевать. К тому же все войны велись тогда «человеколюбиво»: победители обращались с пленными хорошо, захваченные города и села щадили. Причины такой гуманности заключались в том, что главную силу итальянских войск составляли кондотьеры (наемные солдаты), беспрестанно переходившие от одного владельца к другому. Войны приносили им выгоды, поэтому они, желая их продолжения, и щадили пленных для получения выкупа.

Но разъединенная Италия сильным противникам не могла сопротивляться. В 1484 году французский король Карл VIII вступил со своими войсками в Италию, чтобы завоевать Неаполь, и тогда итальянцы поняли, что война принимает непривычный для них оборот. Швейцарцы не давали пленным пощады, исключая тех, с кого надеялись получить хороший выкуп. Был разграблен городок Рапалло, а больных, помещавшихся в госпитале, убили только из-за того, что победители захотели получить их одежду. При взятии Монте-Фертино никто из его жителей не избежал смерти, и эти «подвиги» французской армии сначала привели итальянцев в ужас, а потом пробудили в них национальный дух.

Некоторые итальянские города (например, Милан и Венеция) призывали объединиться против общего врага, но Флоренция, руководимая тогда Пьетро Медичи, не хотела принимать в этом участия. Более того, банкирский дом Медичи финансировал французских королей. Пьетро предпочел договориться с Карлом VIII и уже готов был впустить французские войска в город. Народ толпами стал собираться на улицах и площадях Флоренции, у многих в руках появилось оружие: казалось, что люди, в течение 60 лет терпевшие тиранию Медичи, теперь ни перед чем не остановятся. Однако при таком возбуждении и решимости господствовала и общая неуверенность горожан в себе, и их недоверие к другим.

Николо Макиавелли в 29 лет стал правителем второй канцелярии Синьории, а вскоре и секретарем «Совета десяти». Известен он был как искусный деятель в решении некоторых юридических дел, и Синьория посылала его, в качестве дипломата, к разным влиятельным лицам, итальянским государям и правительствам республик, к римскому папе и императору. Четыре раза Н. Макиавелли ездил к французскому королю, и во всех посольствах он обнаружил редкую наблюдательность, умел быстро схватывать особенности чужой страны, ее силы и слабости и т. д. Но самому ему редко приходилось до конца доводить свои миссии, Флоренция посылала для завершения дел кого-нибудь из богатых своих граждан, а Н. Макиавелли возвращался ни с чем. Но он никогда не жаловался и по приказу Синьории с прежним энтузиазмом отправлялся в следующую миссию.

Постоянные разъезды и соединенные с ними хлопоты расстроили здоровье Н. Макиавелли. В 1511 году он подвергся такой жестокой болезни, что даже не думал пережить ее, и, готовясь к смерти, составил завещание, по которому возвращал жене своей Мариетте ее приданое. Чтобы обеспечить будущность семейства, остающиеся после себя вещи (одежду, кольца и т. д.) распорядился продать и на вырученные деньги купить акции ломбарда или недвижимость.

Крепкое здоровье пересилило болезнь, и Н. Макиавелли снова вступил в должность, но судьба готовила ему новый удар. Папа римский Юлий II, чтобы восстановить во Флоренции власть семейства Медичи, вошел в сношения с императором Максимилианом и испанцами. Флоренция стала спешно собирать войска и укреплять слабые пункты своей обороны. Этим поручили заняться Н. Макиавелли, и целых три месяца он неусыпно заботился об исполнении задания. Но все оказалось тщетным: в августе 1512 года испанские войска, которыми командовал неаполитанский вице-король Рамон Кадорна, вторглись в Тоскану, потом вошли во Флоренцию, куда вскоре вернулись и Медичи. Они восстановили свою власть, уничтожили прежние свободы, и порядки в городе стали быстро меняться. Н. Макиавелли не старался втереться в окружение Медичи, но свою лояльность им продемонстрировал.

Но те не могли простить ему прежней деятельности: в декабре 1512 года Н. Макиавелли отстранили от должности секретаря и признали не способным занимать какие-либо другие должности. Потом вышло постановление о том, что в течение года Н. Макиавелли не имеет права покидать флорентийскую территорию, к тому же он должен был внести залог в несколько тысяч флоринов золотом. Таких денег у него не было, и эту значительную сумму за Н. Макиавелли внесли трое его друзей. Через неделю было принято новое решение, по которому ему запрещалось переступать порог Старого Дворца, в котором он проработал целых 14 лет.

Впоследствии распоряжения эти были отменены, и Н. Макиавелли позволили появляться во Флоренции – сначала один раз в год, а потом и чаще. Повинуясь этим декретам, он хотел удалиться в свое поместье, но новое несчастье обрушилось на него. После смерти папы Юлия II для выбора нового главы святого престола конклав собирался в Риме. Кардинал Джованни Медичи ехал туда через Флоренцию, и этим обстоятельством решили воспользоваться сторонники республиканского правления. Они решили убить кардинала, а потом восстановить во Флоренции республику в том виде, в каком она была до нашествия испанцев. Но заговор был открыт, его организаторы – П. Босколи и А. Каппони – схвачены, а вместе с ними и многие подозреваемые. В числе последних оказался и Н. Макиавелли, вся вина которого состояла в нескольких неосторожных выражениях насчет нового правительства. Его подвергли жестокой пытке (fine): Н. Макиавелли связали руки за спиной веревкой, на которой его подняли к потолку и потом быстро опустили вниз, не дозволяя, однако, коснуться пола. Так продолжалось несколько раз, но железная натура узника вынесла эту пытку, и он не признался ни в чем. Тогда Н. Макиавелли заковали в цепи и бросили в тюрьму, откуда он писал Джулиано Медичи о своей невиновности: «Джулиано, на ногах моих – цепи, на плечах – шесть оборотов веревки. Не стану исчислять других своих бедствий – так всегда обходятся с поэтами. Эти стены покрыты гадами, и гадами так хорошо откормленными, что они кажутся тучей мотыльков. Никогда – ни при Рансево, ни в лесах Сардинии не было зловония, подобного зловонию “приятного” жилища, в котором я обитаю. Шум так велик, что кажется, Юпитер и Этна готовы разгромить землю; того заковывают, этого расковывают – беспрестанный шум от ключей и заклепываемых гвоздей, иной кричит, что его заключили слишком далеко от земли. Но более всего я огорчаюсь, когда сквозь сон при солнечном восходе слышу пение, это вели на казнь осужденных заговорщиков. Пусть идут, только бы ваше страдание обратилось ко мне, благодетель, и освободило бы меня от этих ненавистных оков».