Александр Богданов - Краткий курс экономической науки

Надо прибавить, что в различных случаях трудовая совместность отдельных семей сохранялась не в одинаковых формах и не в одинаковой степени, смотря по местным условиям, природным и историческим [6] До нового времени местами сохранились следы земледельческого коммунизма в форме «общинного землевладения» в Швейцарии, южной Германии, на Пиринейском полуоострове, у южных славян и т. п. .

В земледельческой общине начала феодальной эпохи есть и ремесленники, но по большей части они не специализируются в своем ремесле, а соединяют его с земледелием. Да и каждое семейное хозяйство выполняет собственным трудом некоторые работы ремесленного характера, главным образом — пряжу, тканье, приготовление одежды. Там, где семья не в состоянии справиться собственными силами, она обращается к ремесленнику. Из ремесленников раньше всего обособлялись мельник и кузнец; за ними идут кожевники, красильщики, пекари, плотники, кровельщики, гончары и даже «хирурги». Но все это ремесленники не в позднейшем смысле этого слова. На 4 первых ступенях своего постепенного выделения из среды общинников они не работают еще на заказ, и тем более для продажи, а являются должностными лицами земледельческой общины. Ремесленники на первых порах ведут земледельческое хозяйство, как и другие крестьяне, лишь в меньшем размере, отдавая остаток времени ремеслу. Поскольку из-за этого их земледельческое хозяйство оказывается недостаточным, они содержатся на общественный счет, за счет «крестьянского мира», как сказали бы у нас, в России. Они получают постоянное довольствие в виде определенного количества хлеба, овощей, мяса и прочих продуктов сельскохозяйственного производства, за что и выполняют необходимые для их сообщинников работы по своей специальности. Позже ремесленники переставали мало-по-малу заниматься земледелием, начинали вести собственное ремесленное хозяйство и работать на заказ. Так зарождалось общественное разделение труда, зачатки современных отраслей промышленности. При феодализме оно развито вообще слабо. Но уже в очень раннюю эпоху этого периода некоторые ремесленники, именно мельник и кузнец, нередко являются общими для нескольких соседних общин, и этим создается некоторая производственная связь между отдельными общинами.

Возрастание размеров общины и значительное обособление семейных групп привело к тому, что мало-по-малу исчез и был забыт родственный характер первоначальной связи между отдельными хозяйствами: связи чисто-экономические уже являются основным цементом, скрепляющим общинное целое.

Там, где развитие феодальной группы из земледельческой общины шло наиболее постепенно и наиболее типически; там последовательность этого развития является в таком виде:

Вначале строение общины отличается сравнительно большой однородностью — разница в размерах отдельных хозяйств была не так велика, чтобы обеспечить наибольшим из них решительное экономическое преобладание над остальными. Дела, касающиеся всей общины, решались советом старейшин — хозяев; для коллективных предприятий, требующих единого организатора (главным образом — в случае войны), совет старейшин избирал из своей среды вождя, который выполнял эту роль только временно, пока была надобность. Когда войны велись — как обыкновенно и бывало — не одной общиной, а племенным союзом, тогда мелкие вожди дружин избирали, в свою очередь, общего временного вождя.

Однако зародыши экономического неравенства уже существуют. Один из этих зародышей представляло, хотя бы даже временное, выделение организатора общих предприятий; другой зародыш заключается в том, что, кроме общинной собственности на землю, была и частная. Земли, расчищенные собственным трудом отдельной семьи, представляли уже ее собственность; точно также земли, приобретенные военным путем, раз они распределены между участниками войны, обыкновенно уже не переделялись более.

Как нельзя более понятно, что хозяйства, несколько выделяющиеся из среды остальных большей экономической силой, должны были при таких условиях и развивать эту силу быстрее остальных. Во-первых, таким хозяйствам легче было расширять площадь их частных владений путем расчистки новых незанятых земель; во-вторых, лица, принадлежавшие к этим более крупным хозяйствам, занимали вообще более видное положение в организации военных предприятий, а следовательно, получали более значительную долю из военной добычи — движимой и недвижимой. Ко мешает помнить, что к движимой добыче относились и рабы , — у русских славян они назывались «челядь», «холопы», — так как земледельческая община унаследовала от патриархальной группы, между прочим, эти зародыши рабства в их мягкой форме.

Таким образом, неравенство хозяйственных единиц все более возрастало, и мало-по-малу подрывало прежнюю однородность общины. Влияние более богатых семей на ход общинной жизни все более усиливалось и упрочивалось благодаря тому, что экономическое превосходство позволяло им поставить все остальные хозяйства в некоторую материальную зависимость от себя: крупные хозяйства брали на себя устройство таких предприятий, которые оказывались не по силам для всех остальных, например, устройство больших мельниц, пекарен и т. п. Будучи гораздо более устойчивыми, большие хозяйства гораздо меньше страдали от всяких экономических потрясений, от голодовок и других стихийных бедствий, столь нередких при неразвитой технике поэтому нередко большие хозяйства оказывали мелким помощь из своих запасов; а за нее мелкие крестьяне обыкновенно расплачивались отработками, что позволяло богатым значительно расширять свои запашки и вообще все свое производство.

С течением времени фактическая сила наиболее богатых семей доходила до того, что только из их среды избирались организаторы военных дружин; и естественно, что эти семьи воспользовались своим экономическим влиянием на общину, чтобы закрепить такое положение дел; они энергично боролись против всяких отдельных попыток изменить эту систему, и постепенно добивались того, что обычный факт превратился в право — власть вождя стала наследственной в его семье, временный организатор войны превратился в постоянного.

С этого времени можно считать начало собственно феодального периода. Крупный землевладелец, выделившийся из общины, прочно присвоивший себе военно-организаторскую роль, а также иными способами поставивший общину в экономическую зависимость от себя, есть уже типичный феодал. Это «сеньёр» общины, т.-е. ее властный глава (буквально слово «сеньёр» означает старейшего).

В иных случаях выделение феодала среди группы совершалось гораздо быстрее, еще в эпоху превращения кочевой патриархальной общины в оседлую земледельческую; это случалось там, где приобретение земли для оседлости стоило особенно долгой и упорной борьбы, так что война очень рано наложила сильный отпечаток на строение общины.