Александр Богданов - Краткий курс экономической науки

По мере того, как машина применяется к более сложным процессам производства, передаточный механизм осложняется. Еще более возрастает его сложность, когда пользуются одним и тем же двигателем, чтобы приводить в движение несколько рабочих машин одновременно, особенно если они разнородны. Если для одной рабочей машины нужно круговое движение, для другой — прямолинейное, для третьей — прямолинейно-ломаное и т. д., то не трудно себе представить, какое множество частных приспособлений должен заключать в себе передаточный механизм, чтобы удовлетворить своей цели. Он превращается в целую обширную систему зубчатых колес, валов, эксцентриков, шатунов и т. под., в систему тем более сложную, чем сложнее, разнообразнее и многочисленнее рабочие машины, приводимые в действие одним двигателем.

Третья, самая важная часть машины — это рабочая машина или механический инструмент. Она непосредственно происходит из того инструмента, которым работает ручной работник ремесла или мануфактуры. Нередко, впрочем, этот инструмент является в рабочей машине настолько измененным, что его трудно даже узнать.

Но главное отличие рабочей машины от инструментов ручного труда заключается в том, что она выступает непосредственно, как инструмент машины , а не человека ; теперь машина производит то движение, которым прежде орудие приводилось руками человека. Даже если двигателем машины служит сила человека, рабочий инструмент все-таки непосредственно приводится в действие не руками человека, а передаточным механизмом.

Итак, машина заменяет собою работника, поскольку он является в производстве простым исполнителем, простым орудием организующей воли. Благодаря этому, на машины переносятся многие из отношений, которые прежде существовали между работниками-исполнителями мануфактуры.

Так, сотрудничеству и разделению труда между работниками мануфактуры соответствует «сотрудничество» и «разделение труда» между машинами (выражения условные, потому что «трудиться» может только человек).

Пример простого сотрудничества представляет ткацкая фабрика, которая состоит из множества механических станков, помещенных в одном здании и выполняющих одинаковую работу. Один и тот же двигатель в этом случае приводит в действие множество одинаковых машин.

«Разделение труда» между машинами состоит в том, что целый ряд различных, но находящихся во взаимной связи машин одна за другой обрабатывают один и тот же материал, пока он не получит свою окончательную форму. Там, где впервые вводится разделение работ между машинами, оно бывает приблизительно такое, как в мануфактуре, занимавшейся тем же производством. Напр., на шерстяной мануфактуре труд был разделен между шерстобитами, чесальщиками, прядильщиками и т. д. Теперь вместо этих рабочих является ряд машин — шерстобитная, чесальная и т. д. В переходной стадии одни из операций переданы уже машине, тогда как другие еще выполняются ручным трудом.

Впоследствии способ разделения работ между машинами может, конечно, измениться.

В разделении работ между машинами одна доставляет другой материал для обработки, как в мануфактуре один работник другому. И здесь в разных машинах, как там в руках различных работников, материал находится одновременно на всех ступенях своей обработки. Мануфактурной группе, т.-е. определенному отношению между числом рабочих различных специальностей, соответствует «система машин», т.-е. определенная связь между числом, размерами, скоростью движения одних, других, третьих машин; как на определенное число прядильщиков нужно определенное число ткачей, чтобы они успевали обрабатывать материал, доставляемый первыми, так на определенное число прядильных машин данного устройства должно приходиться определенное число механических ткацких станков данного устройства.

Из всего этого видно, что роль мануфактурного работника действительно была замещена в гораздо большей мере самой машиною , чем работником при машине. Последний по самому типу своей производственной деятельности значительно отличается от первого: он преимущественно управляет и контролирует, тогда как тот — исполнял. Это в высшей степени важное различие.

Впрочем, в переходных стадиях, в не достигших полного развития машинных производствах работники нужны не только для надзора и контроля за действием машин, но отчасти также и для того, чтобы непосредственно придавать механическим инструментам известное движение, к которому машина еще не приспособлена. Но развитие машинного производства стремится заменить все такие незаконченные машины автоматическими, самодействующими механизмами, в которых рабочие машины без прямого содействия человека выполняют все движения, необходимые для обработки материала. И чем в большей мере совершается такая замена, тем в большей мере труд работника при машине приобретает сходство с прежним организаторским трудом [15].

По отношению к производительности труда главное преимущество машинной работы перед ручной заключается в следующем: как бы искусен ни был работник, он не может сразу работать несколькими инструментами, так как у него только две руки, две ноги, а не больше. В Германии когда-то пробовали заставить одного работника работать на двух прядильных колесах и на двух веретенах, сразу обеими руками и обеими ногами; но это требовало такого громадного напряжения, которое вообще не по силам работнику. Машина же работает сразу множеством инструментов. Например, на современных прядильных фабриках один работник с помощью мюль-машины управляет целыми сотнями веретен (в Англии еще в 1887 г. на 1 рабочего приходилось в среднем 333 веретена, а в лучших прядильнях более 400). Если к этому прибавить, что скорость движений машины значительно превосходит скорость движений человека, то станет очевидно, какое громадное возрастание производительности труда может достигаться при помощи машин. Напр., при машинном тканье один средний работник успевает сделать столько, сколько прежде 40 хороших ручных ткачей. Уже в конце первой половины прошлого столетия высчитывалось, что полмиллиона прядильщиков, работавших в это время при помощи машин, вырабатывали такое количество пряжи, для производства которого потребовалось бы около 17 миллионов ручных работников.

Здесь уместно привести некоторые данныя, свидетельствующие об увеличении производительности труда в булавочном производстве при переходе от ремесленной к мануфактурной и, наконец, машинной работе.

Отдельный работник, выполняющий все операции производства булавок, вряд ли успел бы сделать десяток булавок в день. В мануфактуре, при разделении труда между 10-ю только работниками, ежедневный размер производства = 48.000 булавок — по 4.800 на каждого работника. Булавочная машина приготовляет 180.000 булавок в день, причем один работник может управлять одновременно несколькими такими машинами. На одной американской фабрике с 70 булавочными машинами, приготовляющими 7,5 миллионов булавок в день, требовалось всего 5 человек рабочих; следовательно, на каждого приходилось в среднем1,5 миллиона булавок в день [16].