Николай Непомнящий - По следам великанов

Когда мы сильно устаем, то можем просто посидеть немного в пирамиде, и буквально за четверть часа снова окажемся в прекрасной форме.

Следующий рассказ касается пирамиды без боковых стенок, сделанной из трубочек, высотой 1,7 метра. В со

чельник к нам пришли в гости друзья со своими детьми. У Криса Фокетина, одного из детей, были забиты гайморовы полости. Я предложил ему посидеть четверть часа под пирамидой, которая находилась в гараже. Через десять минут полости сами собой прочистились, но он захотел остаться еще ненадолго в пирамиде, так как ощущал себя там необычайно хорошо, как будто некая добрая сила протекала через все его тело. Это было весьма интересно, но не все имеют деньги и необходимое помещение для сооружения пирамиды таких размеров.

Как-то я решил помочь своему дедушке, который к тому времени уже десять лет мучился артритом в коленке, что причиняло ему много неудобства и боли. Врач прописывал ему анальгетики, которые едва справлялись со своей задачей. В конце концов, единственное, что могло принести ему облегчение, стал раствор кортизона, который впрыскивали ему в коленку. Врач знал о побочных негативных эффектах такого лечения и, когда мог, приостанавливал его.

Когда я взялся за поиски решения проблемы, вдруг вспомнил еще раз, что все наши порывы и действия имеют особый смысл, который почти всегда проявляется много позже. За несколько лет до того я выучился гипнозу, благодаря которому мог, кроме прочего, снимать боль. Однажды вечером разговор зашел об этом, и кто-то рассказал мне, что один гипнотизер давал своим пациентам куски фольги, заряженные его собственной силой, и просил прикладывать к больным местам при необходимости.

Вдохновленный этим сообщением, я отважился на эксперимент. В лихорадочном нетерпении я положил внутрь пирамидки на 24 часа лист фольги. Затем с

этим листом я отправился к своему деду и прибинтовал его к коленке. Но через несколько часов под фольгой кожа начала зудеть и чесаться, так что пришлось ее убрать. Боль к тому времени почти совершенно пропала. На следующее утро она была гораздо терпимей, чем все время до этого. Вечером этого же дня мы обернули фольгу в сукно и снова прибинтовали ее к коленке; на этот раз повязка была оставлена на всю ночь.

Проснувшись, дед обнаружил, что боль исчезла. И до сих пор - а прошло уже более года - она ни разу не возвращалась. Единственное, что осталось, - это род болезненной отверделости мускулатуры бедра и плеча, с которой было даже тяжко ходить (но, в конце концов, деду 88 лет!). Так как эти части тела довольно сложно забинтовать, мы положили лист заряженной в пирамиде фольги ему под ночную рубашку. Результат был совершенно неожиданным: дедушка не смог спать целую ночь, каждые полчаса он слышал бой часов, но, несмотря на это, утром был необычайно подвижен и не чувствовал усталости. Затем мы повторили эту процедуру несколько раз, исчезли и боль, и отверделость, и дед снова стал нормально ходить".

Достигнутый результат послужил П. Ликенсу стимулом для продолжения исследований и опытов. И вскоре случилось еще одно происшествие, связанное с дамой, которая слушала его лекции по гомеопатии и рассказала про свою проблему. Она попросила не упоминать ее имени, так как опасалась чужого любопытства. Женщина страдала врожденным раздвоением позвоночника. Несмотря на такую помеху, ей удавалось ходить; но все последние тридцать пять лет она испытывала жуткие боли. Она могла водить автомобиль, перенеся на руч

ную панель управления все рычаги, так как ногами действовала с большим трудом. Точно так же ей было тяжело согласовать движения ног. Больше всего она боялась, что наступит ухудшение и боли станут совсем невыносимыми.

"Ободренный удивительными результатами лечения моего деда, я принес ей маленькую пирамидку двадцати сантиметров высотой, сориентировал ее строго на север - юг, и положил вниз лист фольги, который целиком едва вместился. Затем я попросил даму, чтобы перед отходом ко сну она прикрепляла фольгу к самому больному месту, и сообщила потом мне о результатах. Через два дня она поведала, что боли совершенно исчезли впервые за 35 лет. Она сообщила, что применяла фольгу по моему предписанию перед сном. Обычно, прежде чем это средство начнет действовать, приходится вытерпеть несколько бессонных часов боли, и только потом с большим трудом все же удается заснуть. Но она, прободрствовав до одиннадцати, спустилась в гостиную. И там уже через десять минут ощутила приятное тепло и почти сразу заснула. Пробудилась она в семь, чувствовала себя отдохнувшей и расслабившейся, а боли исчезли. Уже давно врач прописал ей массаж. Всегда после сеанса боли были самыми невыносимыми и вынуждали ее оставаться в постели. Улучшение наступало только через два дня. И вот боли возвратились с прежней силой, она ничего не могла делать сама, и я попросил ее мать прикрепить кусок фольги к ее плечу. К счастью, излучение подействовало так же, как и в первый раз, и ее организм снова успокоился. Я спрашивал себя, а не было ли это исцеление результатом самовнушения, основанного на моем рассказе и надежде пациентки

избавиться от своих болей? Как можно доказать, что именно листок фольги принес ей облегчение?

Следовало провести опыт с заряженным листом и незаряженным, но мне никогда не нравились такие игры с надеждами и чувствами людей. И тут, как всегда, сама пирамида решила проблему.

Дама рассказала мне, что в понедельник, после массажа, она снова вернулась к фольге, но без успеха. Расстроенная, она спустилась вниз, чтобы снова положить листок в пирамиду, решив, что на этот раз он не успел зарядиться должным образом. Но, спустившись, она вдруг осознала, что в конце прошлой недели кто-то из ее племянников сдвинул пирамиду, изменив ее ориентацию. Другими словами, пирамида больше не давала энергии, лист фольги не заряжался и поэтому не помогал. Это явное подтверждение, что упоминавшееся облегчение было именно следствием воздействия фольги, а не самовнушения. Если бы речь шла о последнем, то фольга подействовала бы все равно, не важно - заряженная или нет.

Теперь я бьш уверен в своей правоте и решил сообщить об этом как можно большему количеству людей. И как раз в это время мне нанес визит корреспондент местного журнала "Теле-тип", имеющего тираж в триста шестьдесят тысяч экземпляров и распространяемый бесплатно в провинции Антверпен. Предметом разговора была реклама продуктов предприятия, на котором я в тот момент работал. Во время беседы сотрудник журнала рассказал мне о той неловкости, которую испытывают многие редакторы, когда вынуждены сообщать своим читателям одну только негативную информацию, например факты заражения окружающей среды или вспышек насилия.