Джон Мичелл - Феномены книги чудес

Книга показывает, что и поныне мистицизм и суеверия широко распространены в буржуазном мире. Разного рода домыслы о необыкновенных явлениях гнездятся в массовом сознании, цепляясь за незнание или просто за невежество, и игнорировать это никак нельзя. Нужны весомые научные доводы и аргументы, чтобы вытеснить суеверия из жизни.

Нужно заметить, что в книге приводится много имен западных исследователей «таинственного и чудесного». В ней немало апелляций к работам мистиков, «специалистов» по НЛО и прочих, чьи «исследования» в большом ходу в буржуазных странах. Это еще одно доказательство того, что в «свободном мире» распространение мистицизма поставлено на «серьезную основу». Поэтому так важно (не забывая о социальных корнях мистики) с позиций науки объяснять любые «чудеса», которые с необычайной скоростью разносит молва.

Диалектико-материалистический подход к явлениям и процессам действительности основывается на научном понимании природы, на признании закономерного характера ее развития. Это дает возможность выявлять естественные причины самых необычайных случаев, рассказы о которых будоражат сознание людей, и не только на Западе.

Много лет назад Шекспир писал:

Сейчас наука неизмеримо расширила свои возможности в объяснении процессов и явлений живой и неживой природы. И в свете научного знания невероятные случаи из «книги чудес» перестают быть таковыми, представая перед нами как явления, вызываемые естественными причинами. Все дело лишь в том, как подходить к ним. Если стараться во что бы то ни стало сохранить веру в чудо, то, конечно, подобные феномены будут оставаться в нашей жизни всегда. Если же искать им объяснение, то рано или поздно «пора чудес» окончится. В этом убеждены ученые, прокомментировавшие книгу, претендующую на сенсационность, но явно теряющую ее при объективной оценке беспристрастных исследователей.

Член-корреспондент АН СССР И. Р. ГРИГУЛЕВИН

Что только не сыплется с неба! Слышали ли вы о дожде из рыб, лягушек или жаб? 23 сентября 1973 г., как сообщала газета «Таймс», десятки тысяч крохотных жаб в буквальном смысле слова свалились с неба на деревушку Бриньоль на юге Франции. Виновниками происшедшего газета назвала недавние смерчи. Другая газета, «Дейли ньюс», 5 сентября 1922 г. писала, что маленькие жабы двое суток сыпались на Шалонсюр-Саон. То же самое происходило недалеко от Тулузы в августе 1804 г. В заметке из «Конт рэндю», которую приводит в своей книге Чарлз Форт, сообщалось, что жабы были крохотные и что было их видимо-невидимо. В ясный и солнечный день на небе вдруг появилась черная туча огромных размеров, и из нее на пораженных местных жителей посыпались жабы. О таком же дожде сообщается в письме от 24 октября 1863 г. (это письмо хранится в коллекции рукописей в Бликинг-Холле, Норфолк, Англия). Автор письма Джон Коллинджес сообщает, что, как ему стало известно, на норфолкскую деревушку Эйкл недавно сыпались жабы. Их было так много, что они лезли в дома, и местный трактирщик вынужден был целыми совками швырять их в огонь или выносить на задворки. На следующий день жабы исчезли столь же внезапно, как и появились.

Сообщений о лягушачьих и рыбных дождях так много, что их хватит на целую книгу. Ее можно было бы начать, как полагается, с Плиния, затем перейти к древним вьетнамским летописям, а затем продолжить выдержками из Афинея [1] Афиней (II в. н. 9.) — древнегреческий писатель. , который в книге «Пир мудрецов» сообщает о шедшем трое суток рыбном дожде, нарушившем нормальную жизнь в греческом Херсонесе, а также о массовом выпадении лягушек, которые завалили все дороги, не давали открыть двери домов и на несколько недель отравили город невыносимым смрадом. Внушительный раздел, посвященный средним векам, не обошелся бы без анализа ортодоксальной по тому времени теории, согласно которой семя лягушек и жаб содержится в почве и стоит только пролиться дождю, как это семя начинает развиваться. Раздел о новом времени следует начать с Джерома Кардана, объяснявшего лягушачьи дожди работой водяных смерчей, которые собирают этих существ на возвышенностях, а затем обрушивают их в виде дождя на низины. XIX век был бы представлен сотней случаев, в основном собранных в книге Чарлза Форта и в статьях современного авторитета по проблеме рыбных и лягушачьих дождей д-ра Э. У. Гаджера. Нынешний век тоже не заставил бы нас разочароваться благодаря интервью с такими людьми, как леди Саттон Парк из Бирмингема, которая 12 июня 1954 г. попала под дождь и видела, как сотни лягушат отскакивали от раскрытых зонтов и пугали прохожих своей прыгучестью. В качестве приложения к такой книге мы бы воспроизвели статью из «ИНФО джорнэл», в которой перечислены 53 случая выпадения рыбных дождей в Австралии уже в наше время.

«Живые дожди» — настоящая находка для любителей странных происшествий, причем не столько сами по себе, сколько из-за того обилия разнообразных объяснений, которые они вызывают. Унаследованная от Плиния [2] Плиний Старший (23 или 24–79) — римский писатель, ученый. Единственный сохранившийся труд «Естественная история» в 37 книгах — энциклопедия естественнонаучных знаний античности. и пережившая даже эпоху Ренессанса теория, по которой лягушачье семя содержится в почве и прорастает при выпадении дождя, не противоречит, по крайней мере, той подмеченной Фортом особенности лягушачьих дождей, что во всех случаях очевидцы говорят о крохотных размерах лягушек и жаб и никогда (хотя слово «никогда» тут же подразумевает какие-то исключения) не сообщают о больших лягушках или головастиках. Однако эта теория не в состоянии объяснить, почему лягушки сыплются с неба, как об этом сообщает подавальщик клюшек для игры в гольф в своем письме, опубликованном 2 января 1973 г. арканзасской газетой «Камден ньюс». Разразилась гроза, и с неба вдруг посыпались лягушата размером с пятицентовую монету. «Ни игроки, ни я не поверили своим глазам», — сообщает автор.

Сейчас принято объяснять такие случаи действием смерчей, однако непонятно, почему смерчи столь избирательны: они захватывают, переносят на определенное расстояние и обрушивают на землю только лягушек и рыб, пренебрегая при этом такими компонентами их среды обитания, как вода, грязь, ил, галька, водоросли, а также другими живыми существами. Как правило, «разборчивых» смерчей не бывает, поэтому их действием нельзя объяснить необычные дожди, которые вдруг начинают идти на очень ограниченной территории при ясной и безветренной погоде, причем либо в течение длительного времени, либо многократно в одном и том же месте. Падение с неба рыб часто объясняют тем, что их якобы изрыгают высоко летящие птицы. Еще одно объяснение винит во всем землетрясения. Известный натуралист граф Кастельно [3] Кастельно Франсис (1812–1880) — французский путешественник. Дважды пересек Южную Америку, открыл истоки реки Парагвай. описывает сильный ливень, длившийся несколько суток в феврале 1861 г., после которого 50 акров земли в Сингапуре оказались заваленными местной разновидностью зубатки. Таскавшие ее целыми корзинами местные жители утверждали, что рыба свалилась прямо с неба, однако граф причину этого необычного случая усмотрел в землетрясении. Он не объяснил, почему пришел к такому заключению, но землетрясение действительно имело место пятью днями раньше. Другой выдающийся ученый того же времени, Гумбольдт [4] Гумбольдт Александр (1769–1859) — немецкий естествоиспытатель, географ и путешественник. Исследовал природу различных районов земного шара («Путешествие в равноденственные области Нового света», т. 1 —30, 1807–1834 гг.). Один из основателей географии растений и учения о жизненных формах. Произведения Гумбольдта оказали значительное влияние на развитие эволюционных идей и сравнительного метода в естествознании. , вообще объявил «живые дожди» средневековым предрассудком (в его время, правда, даже метеориты не принимались всерьез). В Южной Америке он однажды увидел, как по всей земле валялась «вареная рыба», и поскольку рядом был вулкан, то Гумбольдт объяснил его деятельностью и появление рыбы, и то, что она где-то уже успела свариться. В нашумевшем случае, который произошел 11 февраля 1859 г. в Южном Уэльсе недалеко от Абердара, падавшей с неба рыбой завалило все дворы и крыши, причем отдельные экземпляры достигали пяти дюймов в длину. Сотрудник Британского музея в Лондоне д-р Грей признал в доставленных ему образцах молодь пескаря.