Алексей Величко - История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

Сохранился также, хотя и в ослабленном виде, принцип народного суверенитета, и потому каждый новый царь должен был проходить процедуру назначения. Особенно интересно, у кого всякий раз новый император получал согласование на царствование. Сенат, как уже говорилось, был непременным участником этих церемоний, сохранив значение первенствующего в Империи государственного органа. Поскольку собрать весь народ никто никогда и не предполагал, его естественным «заместителем» с давних пор стала армия. То обстоятельство, что постепенно армия стала наёмной, варварской и даже неправославной, никого не смущало. Помимо любви к традициям, римляне всегда были реалистами и не шли против силы — а армия была той зачастую хаотической, неподчинённой никому силой, которая могла опрокинуть и сенат, и императора. Но впоследствии участие этих институтов в деле поставления нового царя минимизируется, и всё большее значение приобретает Церковь и Константинопольский патриарх.

Перенос столицы на берега Босфора привёл к формированию устойчивой и весьма содержательной тенденции, в течение буквально одного столетия изменившей самосознание императоров и их образ в глазах подданных. Безусловно, это происходило далеко не автоматически, а через ломку старых стереотипов; но в этой «каше» старых обломков и «нового вина» образовалось особое, византийское понятие царской власти. Этот был очень трудный и совершенно не прямолинейный процесс, но он приводил к новым откровениям, неведомым для республиканского Рима.

Первый прецедент создал сам святой и равноапостольный Константин Великий. Хотя первоначально он старался по возможности уклоняться от решения сугубо догматических споров, но жизнь неуклонно брала своё. И вот однажды, угощая епископов, император признал себя «внешним епископом» Церкви. Термин, по обыкновению неопределённый с юридической точки зрения, что породило множественность его толкования. По одному, вполне заслуживающему внимания мнению, обращаясь с этими словами, император не мог не сознавать своих церковных прерогатив. Но, поскольку на этот момент он не был еще крещён и даже оглашен , то оговорился о себе как «внешнем» епископе [1011] Суворов Н.С. Девять глав о свободной Церкви доктора Фридриха Маасе-на // Временник Демидовского юридического лицея. Книга 29. Ярославль, 1882. С. XXIV. .

Как можно понять из этих слов, царский сан подобен (хотя и не тождественен) епископскому в части сакральных основ власти обеих иерархий. А также по отношению к осуществлению управления Церковью и обязанности осуществлять власть учительства, изначально принадлежащей архиереям, как преемникам святых апостолов. Но, повторимся, поскольку первый христианский император не был ещё членом Церкви, то он именовал себя «внешним» архипастырем.

Именно св. Константин Великий безоговорочно признал источником своей власти непосредственно Бога, и с этим связывал успехи своего царствования. Этим же путём шли и его дети. Говоря об императоре Констанции, св. Григорий Богослов писал: «Рассуждая истинно по-царски и выше многих других, он ясно усматривал, что с успехами христиан возрастало могущество римлян, что с пришествием Христовым явилось у них самодержавие, никогда дотоле не достигавшее совершенного единоначалия» [1012] Святитель Григорий Богослов, архиепископ Константинопольский . Первое обличительное слово на царя Юлиана, глава 38. С.72. . Затем Святитель пишет ещё более определённо. По его мнению, св. Константин Равноапостольный и Констанций положили основание царской власти в христианстве и в вере [1013] Святитель Григорий Богослов, архиепископ Константинопольский. Второе обличительное слово на царя Юлиана, глава 17. С. 114. .

Постепенно императоры стали именоваться на восточный манер царями , сохранив при этом, как синонимы, титулы «император», «август», а впоследствии — «василевс» . Впрочем, точнее сказать, что термин «василевс» и ранее использовался в римской литературе (достаточно обратиться к сочинениям Евсевия Кесарийского) при обращении к царям, но он стал привычным и наполнился конкретным содержанием только к VII веку. Являясь августейшим («священнейшим»), верным воплощением Божества на земле, император сообщает священный характер всему тому, что от него исходит, делается его волей, говорится в его речах. Кто приближается к нему, тот простирается ниц и касается лбом земли, как живому воплощению Божества [1014] Гидулянов П.В. Восточные патриархи в период четырех первых Вселенских Соборов. Из истории развития церковно-правительственной власти. Историко-юридическое исследование. С. 437, 438. .

Свою главную задачу христианские цари видели уже не только в том, чтобы созидать общественное благо, вершить правосудие, творить право, воевать с врагами и оберегать территориальную целостность Римской империи. Это ранее делали все их предшественники, начиная с первых времён образования Римской монархии. Оказалось, что для христианских императоров появилась высшая цель , которую сформулировал ещё св. Феодосий Младший: «Много заботимся мы обо всём общеполезном, но преимущественно о том, что относится до благочестия: ибо благочестие доставляет людям и другие блага» [1015] «Высочайшая грамота, посланная святому собору чрез придворного сановника Кандидиана, которому поручено и наблюдение благочиния на соборе» // ДВС. Т. 1. С. 213. .

Да и могли ли императоры качественно иначе понимать существо царской власти? Ведь, с момента признания Римским государством христианства слова Господа нашего Иисуса Христа «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам» (Матф. 6, 33) естественным образом трансформировались в аксиому, высказанную некогда ещё св. Иоанном Златоустом. «Оттого многое и в общественных, и в частных делах идёт у нас не по нашему желанию , — утверждал с амвона Святитель, — что мы не о духовном наперед заботимся, а потом о житейском, но извратили порядок. От этого и правильный ход дела извратился, и всё у нас исполнилось великого смятения» [1016] Святитель Иоанн Златоуст. Беседа на слова Апостола: «Знаем, что любящим Бога все содействует благу» (Рим. 8, 28); о терпении и о том, сколько пользы от скорбей // Святитель Иоанн Златоуст. Полное собрание творений. Т. III. Книга 1. М., 2006. С. 216. .

Следовательно, чтобы Римское государство жило благочестиво, нужно, чтобы духовная жизнь проходила под безукоризненно точным исполнением учения Христа. В условиях же наличия множества ересей, неизменно сопровождавших и омрачавших жизнь Церкви уже с первых веков её существования, учение Христа нуждалось в государственной защите, предоставить которую мог единственно император. Само собой получилось, что для христианских государей оказалось невозможным думать только о политическом, оставляя в небрежении вопросы веры. Одно для них неразрывно связано причинно-следственной связью со вторым: если вера крепка и народ благочестив, всё в государстве будет в порядке.