Алексей Величко - История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

Как полководец, Юлиан волновался относительно настроений армии. После многих удачных походов солдаты любили его, но далеко не все горели желанием немедленно отказаться от Христа в угоду царю. Тогда Юлиан пошёл на нестандартный шаг — в день выдачи денежного довольствия легионерам он сам приходил к ним и требовал, чтобы, получив деньги из рук императора, солдат бросал щепотку фимиама на жертвенный алтарь. Многие, надо признать, без дальней мысли шли на это, не очень раздумывая над последствиями, другие сознательно отрекались от Спасителя, наконец, находились мученики, не пожелавшие пройти эту унизительную для христианина процедуру. Таких солдат Юлиан обыкновенно не щадил, предавая их казни за нарушение воинской дисциплины (!).

Для остальных в это время устраивались богатые пиршества, носившие часто религиозный характер [320] Алфионов Я. Император Юлиан и его отношение к христианству. С. 353, 354. . Такими мерами Юлиану удалось склонить в язычество большую часть войска. Но многие военачальники продолжали сохранять верность своей вере, часть из них пошла на эшафот, других Юлиан сослал в дальние провинции. Среди пострадавших, к слову сказать, оказались три будущих императора Рима — Иовиан, Валентиан и Валент. Последних двоих Юлиан сослал, пощадив одного Иовиана, которого он взял с собой в Персидский поход [321] Там же. С. 361, 362. . Казням и издевательствам, казалось, не будет конца.

Пробыв более полугода в Константинополе, в 362 г. Юлиан переехал в Антиохию, которая, впервые увидав нового царя, радостно приветствовала его. Но, прячась за свою улыбку, василевс продолжал уничтожать всех, кто не переметнулся от Констанция к нему в недавние месяцы противостояния и сохранил хотя бы остатки честности и верности слову. Нотарий Гауденций и викарий Африки Юлиан были привезены в Антиохию в оковах и преданы казни. Вслед за ними был убит бывший дукс Египта Артемий, после был казнён сын магистра конницы и пехоты Марцелла. Подстрекаемые агентами царя, александрийцы убили своего епископа Георгия, а сам Юлиан отправил в ссылку трибунов Романа и Винценция. Вместе с другими были убиты начальник монетного двора Драконций и комит Диодор, которых толпа волокла по улицам, связав ноги жертвам верёвками. Юлиан сделал вид, что все эти события разгневали его, и даже издал указ о недопустимости подобных злодеяний. Но никто из самоуправцев не был привлечён к ответственности [322] Марцеллин Аммиан. Римская история. Книга XXII, глава 11. С. 279, 280. . По свидетельству же св. Григория Богослова, помимо открытых процессов были и негласные , вследствие чего многие другие верные чиновники Констанция также были тайно казнены слугами Юлиана.

Надо сказать, тирану очень повезло с моментом получения державы. В народе он был любим, что связывалось с его мягкими манерами и показной справедливостью [323] Там же. Книга XXII, глава 9. С. 276. . Популярные меры по снижению налогового бремени ещё более расположили к нему рядовых римлян. Посещая сенат, он восстанавливал старые административные порядки, устраняя излишнюю централизацию государственного управления. Сторонники из языческой партии также немало делали для повышения его авторитета. Но — главное — его воцарение произошло без тягот гражданской войны, а первые месяцы царствования пришлись на время мира, когда никакие враги не угрожали границам Империи.

Иногда утверждают, что все враги боялись Юлиана и не решались напасть на Римское государство: «Среди чужих племен пошла о нём молва как о государе, выделяющемся своей храбростью, умеренностью, знанием военного дела и всякими достоинствами; распространяясь мало-помалу, она наполнила весь мир. Страх перед его приходом широко распространился среди соседних и далеко живущих народов, и отовсюду скорее обычного съезжались посольства. Народы, жившие за Тигром, и армяне молили его о мире, индийские племена до дивов и серендивов друг перед другом поспешно слали к нему своих старейшин с дарами, на юге мавры сами предлагали себя на службу Римскому государству» [324] Марцеллин Аммиан . Римская история. Книга XXII, глава 8. С. 265. .

Но, очевидно, это не его заслуга, а результат многолетней работы его предшественника, усмирившего варваров и нанёсшего персам немалый урон. Безусловно, такие оценки — добрая лесть по отношению к погибшему Отступнику со стороны его горячего почитателя. Особенно впечатляет тезисы Марцеллина о достоинствах царя, которые стали известны «всему миру». Заметим также, что, перечисляя склонившие свои головы народы, историк говорит не обо всей вселенной в римском её понимании, а исключительно о восточных народах , с которыми никогда ранее Юлиан ещё не воевал — до последнего дня это было постоянное и тяжкое бремя Констанция. Можно сравнить срок царствования Юлиана — неполных 3 года, расстояния и средства передвижения, чтобы прийти к несложному выводу о том, что кузнецом мирных и дипломатических побед нового василевса являлся Констанций. Помимо этого нельзя не добавить, что едва ли кажется вероятным то обстоятельство, что, укрепив пограничные крепости гарнизонами, Юлиан заставил врагов просить мира и отказаться от своих планов по нападению на Империю. Это далеко не те меры, которые могут привести к столь серьёзным последствиям.

Сколько бы ни были миролюбиво настроены соседи, Юлиан в скором времени задумал поход на персов. Конечно, этот враг постоянно донимал римские границы, но именно в эту зиму, с 361 на 362 г., серьёзных угроз не демонстрировал. Безусловно, императором двигало явно чрезмерное честолюбие. Ему было мало того, что персы остановлены на границе, царю хотелось наглядно продемонстрировать мощь своей веры и собственные исключительные дарования, приумноженные древними богами, победив персов на их собственной территории! И ранее него блистательные римские полководцы пытались сделать это, но неизменно терпели неудачи. Однако Юлиан, предавшись гаданиям и посоветовавшись с предсказателями, решился на этот опрометчивый и гибельный шаг [325] Святитель Григорий Богослов, архиепископ Константинопольский. Второе обличительное слово на царя Юлиана, глава 8. С. 110. .

Забегая вперёд, скажем, что этот злосчастный поход не только стоил ему жизни, привёл к едва ли не полной гибели самых боеспособных соединений римской армии и позорному мирному договору. Неудавшаяся авантюра Юлиана открыла западные границы (поскольку войска, защищавшие её, были отозваны на Восток) для толп варваров, вскоре соблазнившихся лёгкой добычей, и на несколько десятилетий поставила само существование Римской империи под сомнение.