Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1994 год

И все-таки самое главное для них -это встреча с самим собой. Они обретают веру в себя. Жизнь больше не страшит их. Они говорят: «Мы научились мечтать и научились работать, чтобы эти мечты сбылись».

По материалам журнала «Grands reportages» подготовила И.Солодовщикова

Палитра Йоханнесбурга

Друзьям и знакомым мое желание провести летний отпуск в Южной Африке показалось странным. И вовсе не потому, что июль в этой стране — разгар зимы, а стало быть, не самое подходящее время для отдыха. Уж больно неспокойно там. Однако я рассуждал по-другому. В настоящее время в Южной Африке с калейдоскопической быстротой чередуются события, исход которых предугадать невозможно, кроме, пожалуй, одного: никогда больше эта страна не будет такой, какой она была еще в недавнем прошлом. Воочию познакомиться с местным укладом жизни, доживающим свои последние месяцы, а то и дни, — вот что влекло меня в эту далекую страну, расположенную на самом краю света. А еще мне хотелось понять, какая судьба ждет это единственное в своем роде государство.

Не могу сказать, что я хорошо знаю Африку. Но в тех немногих африканских странах, где мне довелось побывать, я наблюдал два жизненных уклада, два типа отношений, сложившихся между местными жителями. Там, где больше нет ни власти, ни влияния белых, экономическое положение из года в год становится хуже и хуже. В тех же странах, где белые отстранены от власти, но где уважаются и всесторонне используются их знания и опыт, как, например, в Ботсване, положение более благоприятное, хотя о процветании, конечно, тут говорить не приходится.

Что же касается Южной Африки, где белых около пяти миллионов, ее нельзя причислить ни к одной из двух упомянутых групп. Что же это за страна? По какому пути развития идет? Куда движется — назад или вперед?

Окрыленный надеждой найти ответы на эти и многие другие вопросы, в один прекрасный зимний день я приземлился в аэропорту южноафриканской столицы — Йоханнесбурге.

Впечатление первое. Попавшийся мне таксист был явно не «германского» происхождения. Кожа — темнее декабрьской безлунной ночи, как, впрочем, и глаза — мрачные, потухшие. Сидит за рулем да цедит сквозь зубы что-то непонятное. Тут я живо смекнул: а с какой стати ему радоваться, ежели он, наверное, не питает ни капли уважения, не говоря уже о любви, к белым. Моя проницательность меня не подвела. Зато когда мы остановились у гостиницы и, прощаясь, я щедрой рукой отсчитал ему на чай, лицо таксиста вмиг преобразилось — он заулыбался, лучась радостью и радушием... На прощанье он пожимал мне руки, как старый добрый друг.

Впечатление второе. Оставив вещи в номере, я быстро направился к выходу, влекомый желанием побродить по городу, полюбоваться достопримечательностями.

— Куда это вы собрались? Куда? — закричали мне вдогонку работники гостиницы самых разных цветов кожи. — Не ходите на улицу, а то ограбят. Сегодня же воскресенье.

Над городом сгустились первые сумерки, хотя было еще достаточно светло, по улицам сновали прохожие. Я поселился в центре по-современному отстроенной, безукоризненно чистой деловой части Йоханнесбурга.

— А что, у вас по воскресеньям грабят? — спрашиваю хозяев гостиницы.

— Грабят, и по субботам грабят. И по пятницам тоже, — отвечают они без тени смущения.

— А когда же не грабят? — говорю.

— Да, в общем, грабят каждый день, особенно незадачливых туристов — легкая добыча. А по вам сразу видно — турист: фотоаппарат и все такое прочее. Это ведь Йоханнесбург!

«Ну уж дудки, — думаю. — Не для того прилетел я сюда, можно сказать, за тридевять земель, чтобы отсиживаться за стенами роскошного отеля». И, спрятав фотоаппарат в карман, храбро шагнул на улицу.

Не прошел я и полквартала, как заметил, что с противоположной стороны улицы прямо мне навстречу направляются молодые негры, человек пять. Словно по команде: «Кругом, шагом марш!», я развернулся на сто восемьдесят и, ускоряя темп, кинулся назад к гостинице.

— Сэр, сэр, извините! — слышу у себя за спиной.

Но «сэр», не горевший желанием заводить знакомства, только прибавил шагу — и вскоре скрылся за стенами отеля. Не знаю, что там было на уме у этих парней, однако столь навязчивое обращение, как мне показалось, не обещало ничего доброго.

Потом в течение нескольких дней я много ходил по Йоханнесбургу — днем. Ходил, но не гулял. Ходил с определенной целью, удаляясь от гостиницы не больше чем на пять-шесть километров, будто исполняя некий ритуал. Деловито размахивая портфельчиком, с серьезным видом, как бы ни на кого и ни на что не обращая внимания, я твердой, уверенной поступью шел к своей цели — ни дать ни взять местный бизнесмен, который знает, куда идет. Теперь до меня уже никому не было дела.

А главной целью таких вылазок был отель «Карлтон», откуда автобусы развозят туристов на экскурсии. «Карлтон» — первоклассная двадцатиэтажная гостиница, окруженная со всех сторон роскошными ресторанами и магазинами. По площади и архитектурному стилю весь этот огромный гостинично-торговый комплекс сродни подобным комплексам-гигантам в Америке. С той лишь разницей, что в «Карлтоне», оказывается, можно получить совершенно особый вид обслуживания, недоступный, насколько мне известно, ни в одном американском отеле: постоялец, отправляясь днем за покупками в город, может нанять в сопровождение телохранителя, причем бесплатно, не считая чаевых.

Ежедневно в разных странах мира совершается бессчетное число преступлений, и мировой рекорд в этом смысле принадлежит Нью-Йорку. В любом городе с так называемыми опасными — как правило, бедными — кварталами соседствуют сравнительно безопасные, спокойные районы. Но Йоханнесбург — город особенный, и криминогенная обстановка здесь, если судить по количеству совершаемых преступлений и их распределению во времени и пространстве, тоже особенная, чисто южноафриканская.

Безусловно, в Южной Африке, как и в других странах, главные причины всех бед — безработица и нищета. Но особенность этой страны заключается в том, что угнетенные, то есть чернокожие, которые всегда враждебно относились к своим угнетателям, то есть белым, уже потеряли всякий страх как перед самими угнетателями, так и перед их законами. Поэтому преступность в Южной Африке, с одной стороны, можно рассматривать как своеобразную форму выражения социального протеста.

Означает ли это, что нынешнее положение далеко не из худших и что самое страшное еще впереди? Как бы в подтверждение моих безрадостных предположений чернокожий гид-водитель, обращаясь к нам, шести белым туристам, перед поездкой в Соуэто, сказал: