Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1994 год

Помыслы святых отцов

Если на валаамском монашеском кладбище под этой загадочной плитой покоится не Магнус Эриксон по прозвищу Смек, то кто же? И не кенотаф (Кенотаф (или кенотафий) — памятник, воздвигнутый не на месте погребения.) ли это?

Валаамские святые отцы крайне ревниво оберегали от всякой критики и даже недоверия предание о Магнусе-Григории. «Предание это подтверждает сама могила, — говорится в одной из книг, изданных монастырем в конце прошлого века. — Для того чтобы выдумать могилу, невозможно представить никакого разумного побуждения».

Так что же были за «разумные побуждения» для того, чтобы эту могилу «выдумать»? Так как история острова до XVIII века очень туманна и точных данных и надежных свидетельств древности монастыря и подтверждения славных страниц его далекого прошлого не существует, то святые отцы, видимо, и решили «обзавестись» могилой Магнуса. Она и подтверждала древность монастыря, и злейшего врага его превращала в его монаха.

И скорее всего это произошло в самом начале XIX века, когда монахи «воспользовались» оплошностью Карамзина, которая подводила и известных историков. Однако монахи скорее всего могилу действительно не «выдумали», а лишь «прописали» в ней другого человека. Но... кого?

Прежде всего отметим: в течение веков обитель многократно разорялась шведами, причем каждый раз они разрушали ее до основания, и памятников ранее конца XVIII века на острове просто нет. Так что говорить о возможности сохранения захоронений XIV века на Валааме просто несерьезно.

Последний раз шведы были на острове-монастыре в 1611 году. Тогда-то и мог на острове умереть или погибнуть кто-то из шведов. Могила вполне могла сохраниться с тех пор, а надписи до определенного времени не имела — для монахов покоящийся в ней швед был безымянным. По мнению Хеикки Киркинена, могилу какого-то шведского принца легенда связала с королем Магнусом, и имени его установить уже невозможно. Есть и другие мнения, например, что в могиле покоится монах Иосиф Шаров, «строитель Валаамского монастыря», находившийся на острове в 20 — 30-х годах XVIII века.

В октябре 1723 года Шаров с еще двумя слугами Валаамского монастыря плыли из Ладоги на лодке к Валааму. Началась буря, лодка опрокинулась, слуги утонули. Сутки Шаров был предоставлен воле волн. Потом его спасли. Два дня он находился на грани жизни и смерти. Но на третий день Шарову стало лучше, и он отправился на Валаам. Может быть, это и легенда, но она была зафиксирована в изданной в 1792 году книге «Нещастное приключение Валаамского монастыря строителя Иосифа Шарова». Шаров был фигурой довольно заметной и известной, но со временем, после его смерти, о нем могли забыть, а память о его приключениях соотнести с преданием о Магнусе. Существование в монастыре почитаемой, но неизвестно чьей могилы в сочетании с «найденным» монахами в русских летописях указанием на Валаамский монастырь и стало причиной появления на острове надгробия Магнуса.

В «гробницу Магнуса» безымянная могила действительно превратилась благодаря монастырскому преданию, которое выросло из других легенд. Подлинные факты из жизни шведского короля получили в «Рукописании» определенную эмоциональную и политическую окраску, смешались с вымыслом, а Больмфьорд под Бергеном превратился в реку Полную, знакомую русским реку в Финляндии. Затем Карамзин монастырь святого Спаса из того же «Рукописания» отождествил с Валаамским Спасо-Преображенским монастырем. Валаамские иноки подхватили эту версию, имея уже «готовую» могилу. В рождение предания о Магнусе влились и факты о походах шведов на Валаам, о неудаче флота Магнуса на Ладоге и буре, в которую он попал со своими кораблями на Балтике во время неудачного похода против новгородцев. Сыграло свою роль сходство и созвучие имен и названий, близость судеб разных людей. В легенде о Магнусе каким-то образом, вероятно, отразились и сказания об Олафе Трюггвассоне.

Отсутствие могилы Магнуса в Швеции или Норвегии, предания о том, что его тело после кораблекрушения было доставлено в один из монастырей, еще больше запутывает легенду, придает ей еще больше таинственности.

В результате, видимо, подлинная валаамская могила была соединена с таким многослойным и замысловатым преданием, а какой-то валаамский поэт в стихотворной форме увековечил его на поддельной могильной плите, которая вот уже более полутора веков не дает покоя историкам.

Да, теперь от надгробия остался только осколок, и не на кладбище, а в музее. Но и сегодня монах, водящий экскурсии по монастырю и читающий для иностранцев свою лекцию по-английски, обязательно скажет, что на местном кладбище покоится шведский король Магнус. И тут уже, конечно, виной не «невежество монахов», а монастырские традиции.

Валаамский монастырь

Фото Виктора Грицюка

Никита Кривцов

Валерию Константиновичу Орлову, нашему корреспонденту, который ведет рубрику «Школа выживания» («ВС» № 1,7/94), пришло письмо.

«Уважаемый В.Орлов, — пишет Иван Васильевич Шаламов из Новосибирска. — Я очень люблю ваш журнал и являюсь его многолетним подписчиком. Мне понравилась ваша идея о создании рубрики «Школа выживания», в которой смогут поделиться опытом поведения в экстремальных условиях люди различных профессий. Я провел тридцать пять полевых сезонов, работая геологом. Об одном случае, пусть не самом страшном, но поучительном, хотелось бы рассказать на страницах журнала». Предлагаем читателям этот рассказ.

Есть в математике такие величины, которыми можно без ущерба для общей картины пренебречь. Так объяснял мне однажды сын-математик значение термина «пренебрежимые множества». «В твоей геологии, батя, — похвастался он, — такого днем с огнем не сыщешь...»

Спустя месяц после нашего разговора начинался для меня двадцать пятый полевой сезон. Наш отряд забрасывался в верховья небольшой заполярной речушки Уджи. Это правый приток Анабара в Якутии.

Привычно загрузились в вертолет. Моими спутниками были молодые ребята. Леонид, работавший техником-геологом второй год, и Виктор, маршрутный рабочий, студент геологоразведочного техникума, проходивший у меня практику.

В последний момент в вертолет подсел главный геолог, решивший нас проводить и лично дать последние инструкции. Торопясь услышать от него все, что в дальнейшем понадобится, я отвлекся от карты, положившись на опыт пилотов.

С этого и началось одно из недопустимых в геологии пренебрежений...

Когда мы кружились над местом посадки, я, нырнув к пилотам в кабину, отметил какую-то неуловимую несхожесть с картой. Но командир экипажа, уверенно ткнув в карту пальцем и указав на излучину реки, изрек без тени сомнения: «Здесь!» И повел на посадку свою грохочущую машину.