Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1994 год

Любопытно, что своим летучим мастерством эти зверьки обязаны отнюдь не глазам. Были опыты, когда их с залепленными глазами отпускали летать по комнате с протянутыми через нее тонкими проволочками, и ни одна летучая мышь не задела за проволоку. Оказалось, что животные «видели»...ушами! В гортани летучей мыши возбуждаются кратковременные звуковые колебания — ультразвуковые импульсы, благодаря которым возможна точная эхолокация, то есть ориентировка с помощью ультразвуков. По промежутку времени между концом посылаемого сигнала и первыми звуками вернувшегося эха животное получает представление о расстоянии до предмета, отразившего ультразвук. Обязательные исследования каждого нового помещения, в котором впервые оказывается летучая мышь, создают в ее мозгу из разрозненных «эхокусков» достаточно полную, хотя, очевидно, и мозаичную картину окружающего пространства, но картину не зримую, а услышанную. В дальнейшем, ориентируясь в обследованном месте, этот удивительный зверек с крыльями полагается в первую очередь на свою превосходную память, доверяя ей больше, чем изменчивым условиям нашего непостоянного мира. Привыкнув жить в клетке с открытой дверцей, летучие мыши, всякий раз возвращаясь из ночных походов, безошибочно находили вход. Но стоило чуть переставить клетку, как они первое время не могли его найти, хотя дверца и была рядом, и кружились у прежнего места, куда их направляла память, словно не веря в реальность сигналов от эхолота.

Стартуя с ветки или иного предмета, одни летучие мыши просто падают вниз, а потом, расправив крылья, летят. Другие, еще в положении вниз головой, машут крыльями, с силой вздымают свое тело вверх, быстро разжимают лапки и летят. Скорость полета у разных видов летучих мышей различна: у ночниц — 15—16 километров в час, узкокрылые вечерницы в резвом темпе одолевают за час пятьдесят километров.

Летучие мыши неплохо передвигаются и по земле. Они бегут, опираясь на мозоли кистевого сгиба крыльев и подошвы лап. Также ловко лазают зверьки по вертикальным плоскостям, цепляясь когтями больших пальцев, которые торчат из перепонки крыла, и когтями лап.

Большинство летучих мышей питается насекомыми, хотя некоторые виды предпочитают другую пищу: фрукты или кровь животных. Днем они прячутся по разным щелям, дуплам, чердакам, колокольням, пещерам, погребам, а ночами охотятся.

На удобные ночевки, типа остинской, обычно в пещерах или гротах, собирается прямо-таки умопомрачительное количество летучих мышей разных пород. В Карлсбадских пещерах (Нью-Мексико, США) ночуют девять миллионов этих зверьков! В сумерках они двадцать минут вьются над выходом из пещеры семиметровым в поперечнике столбом, издали похожим на дым пожара.

Многие летучие мыши улетают, как птицы, зимовать на юг, где нет сильных морозов. Большие ночницы с Украины летят осенью в Венгрию. А североамериканские летучие мыши из рода лазиурус зиму проводят на лазурных берегах Флориды и Бермудских островов, до которых тысяча километров пути над бурным в осеннюю пору океаном! Животные, зимующие в пещерах, висят вниз головами, завернувшись в крылья, под самым сводом, иные лежат на горизонтальных выступах стен. Одни плотно прижимаются друг к другу — в тесноте теплее, другие, малые подковоносы, например, спят поодиночке. Но и у тех, и у других температура тела падает порой до нуля. Дышат они в зимнем сне лишь 5—6 раз в минуту, а сердце делает 15—16 ударов; в движении, летом соответственно 96 и 420 раз в минуту! Но спят не все: призрачные тени мечутся тут и там по пещере.

Летучие мыши умеренных широт размножаются лишь раз в году, тропические — два-три. Бывает, мать еще кормит одного малыша молоком, а второго или двух других носит в своем чреве.

Естественных врагов у летучих мышей немного: хватают их по ночам совы, а в сумерках — хищные птицы. В тропиках некоторые змеи приноровились охотиться на спящих в дуплах зверьков, тропический сокол приспособился кормиться почти исключительно летучими мышами.

Однако опаснее всех этих врагов, считает Таттл, человек, его заблуждения. В Австралии, например, люди изо всех сил стараются спасти коалу, но не понимают, что многие виды эвкалипта, которым питается коала, опыляются исключительно летучими мышами. И хотя эти животные тоже находятся под угрозой исчезновения, но то, что их не любят, обычно решает все.

Но это отнюдь не обескураживает Таттла и не дает ему повода впадать в уныние. У него репутация человека, которого сложно испугать трудностями. Таттл ползет по узким тоннелям, в которых сотни скорпионов свешиваются сверху, ведет свою утлую лодчонку, преодолевая штормовую волну, спускается со скалы на канате, который держится только на двух алюминиевых клиньях. Несмотря на это, он решительно отмахивается от слова «приключение»: «Я всего лишь выполняю то, что задумал».

Таттл любит напряженную работу, но вынужден признаться, что в последнее время его тело с трудом выдерживает такой темп, тогда как голова охвачена важными проектами.

Отдыхает ученый, пожалуй, тоже во время работы: каждый год несколько недель он путешествует с фотокамерой. На снимках, конечно же, любимые летучие мыши. Его работы много раз публиковались, а его фотоархив насчитывает теперь 100 тысяч снимков.

На этих снимках люди впервые увидели загадочную ночную жизнь летучих мышей. Они охотились на лягушек, мотыльков, сороконожек, скорпионов и кузнечиков, уносили добычу к себе в пещеру, сидели на перезрелых фруктах с мордами, перепачканными соком, порхали словно птицы перед цветами. При этом выглядели как дикие звери с очаровательными повадками.

Фотографии Таттла возникают не совсем обычным образом: они вовсе не плод многочасового стояния и ожидания нужного момента, а результат блицдрессировки. Таттл ловит и приручает летучих мышей перед тем, как фотографировать, и затем снова отпускает. Он придерживается такого мнения: «Снимки, на которых летучие мыши выглядят непривлекательно, просто-напрасно противоестественны». Большей частью он разучивает со зверьками короткие сценки для фотографирования сразу же после поимки. И совершает при этом чудеса дрессировки.

Таттл борется за имидж целой группы животных, но не каждая популяция, по мнению ученого, находящаяся под угрозой уничтожения, может быть спасена — в особенности в том случае, если ее размеры с самого начала были малы. Сохранить большие колонии летучих мышей возможно и необходимо.

Он всегда был согласен идти на уступки и переговоры даже с такими людьми, которых проклинают большинство защитников природы. Таттл дает шефам больших концернов, нанесших урон окружающей среде, возможность обрести более «зеленую» репутацию.