Фарли Моуэт - От Ариев до Викингов, или Кто открыл Америку

Торговцам полагалось оказывать теплый прием. Когда корабль чужеземцев оказался прямо на траверзе, рыбаки как нельзя дружелюбнее приветствовали гостей. На борту судна находилось много сильных, прекрасноволосых мужчин, по виду — воинов, говоривших на каком-то странном, непонятном языке. Рыбаки и гости так и не смогли понять друг друга, однако жители острова жестами показали чужакам, что они с радостью готовы проводить их корабль в гавань. Те приняли это предложение и позволили рыбакам подняться к ним на борт.

А спустя три дня на берегу острова Фетлар нашли парня, выброшенного волнами на песок. Он едва не захлебнулся, а в спине у него зияла глубокая рана. Увы, рассказ его оказался печальным.

— Норманны встали на якорь в Саут Харбор, — заговорил он. — Затем они спустили на воду лодку, несколько мужчин уселись в нее и, взявшись за весла, двинулись к берегу. Мы приветливо встретили их. Вид у них был вполне дружелюбный, и они даже раздавали подарки: железные гвозди — мужчинам, горсть каких-то лакомств — женщинам. Мы в ответ пригласили их в дом, накормили и предложили переночевать, но они не пожелали спать на берегу. Все они были мужчины рослые, как на подбор, и некоторым из стариков очень не понравился их вид и особенно то, что они не захотели ночевать в наших домах.

Прежде чем вернуться на корабль, они попросили показать, что мы можем

предложить им на продажу. У нас почти ничего не было. Большую часть товаров, которую наши добытчики привезли с Тили, мы уже успели продать торговцам, прибывшим на корабле откуда-то с юга. Норманны не проявили особого интереса к нашим мешкам с шерстью и пухом морских птиц и еще меньше — к связкам вяленой рыбы, однако дали понять, что утром опять приплывут на берег и будут торговать с нами.

Когда солнце поднялось достаточно высоко, большинство наших людей собрались на берегу в ожидании высадки норманнов, потому что такого наплыва гостей мы никогда еще не видели. Норманны несколько раз плавали к берегу и обратно на своей большой шестивесельной лодке, пока вся их команда не высадилась на берег. Всего их оказалось двадцать три человека. У большинства были при себе большие двуручные мечи. Некоторые прихватили с собой копья, другие — боевые топоры. Это насторожило нас, потому что такого оружия у нас просто не было. Но затем они выгрузили на берег несколько больших мешков с зерном и еще какие-то товары, так что мы скоро забыли о своих страхах, и торговля началась.

Неожиданно один из них затрубил в бараний рог. Звук был настолько резким, что мы все вздрогнули и замерли. В тот миг торговля кончилась и началась самая настоящая бойня. Прежде чем мы успели сообразить, что к чему, норманны перебили большинство наших мужчин, способных держать оружие, так что в море с берега хлынули целые ручьи горячей, дымящейся крови. Крики умирающих были просто ужасны, но это было ничто по сравнению с дикими воплями и звериным воем этих нелюдей, которым мы доверились и которые теперь носились посреди нас, как кровожадные чудовища.

Я попытался спастись бегством, но был ранен копьем в спину. Большинство из тех, кто остался в живых, оказались согнанными в кучу, как овцы, не успев толком понять, что же происходит. Хохоча во все горло и распевая песни, норманны согнали нас в круг, нанося нам удары мечами плашмя и древками своих окровавленных копий. Затем они вытолкали из круга одного за другим стариков и больных. Одним тут же вспороли животы, так что кишки несчастных вывалились на песок. Других разрубили напополам от плеча до пояса страшным ударом меча. Малых детей вырывали из рук матерей и разбивали им головы, а других насаживали на копья.

Затем эти звери начали насиловать женщин. Моя сестра, которой только что исполнилось пятнадцать, ударила одного из них, но тот отшвырул ее, бросил на землю и, с размаха вонзив ей копье между ног, изо всех сил навалился на него и держал, пока ее крики не смолкли…

После этого они дочиста ограбили наши дома и подожгли их, так что языки пламени метались, словно волны зимнего шторма, пока не пожрали все. Затем норманны перебили всех коров и овец, которых только могли поймать. Казалось, им было совершенно безразлично, кого убивать — людей или животных.

Оставшимся в живых — а это были женщины, девушки и подростки — норманны связали руки, загнали нас, как скот, в лодку и отвезли на свой корабль. Некоторые были закованы в шейные цепи, но цепей на всех не хватило, и остальные были связаны толстенными канатами из шкур. Весь тот проклятый день мы пролежали на палубе под солнцем без глотка воды, а норманны тем временем охотились на острове, добивая тех, кто пытался было спастись бегством. А ночью эти изверги устроили пир, изжарив на вертелах целые туши наших коров. Топливом им служили наши лодки и все, что только могло гореть.

На следующий день их корабль поднял парус и взял курс на северо-восток.

Однако вечером, недалеко от Фунци Хед, кормщик изменил курс и направился на восток. Я понял, что нас увозят на чужбину. Наступила непроглядная ночь, и между норманнами вспыхнула жестокая ссора из-за женщины. Воспользовавшись замешательством, я нагнулся и опустил руки в лужу воды на днище, чтобы веревки немного размокли и я смог развязать их. Освободив руки, я сбросил с шеи ярмо. Крадучись я пробрался к борту и прыгнул в воду, оставшись незамеченным. Я не надеялся увидеть рассвет, но мне казалось, что лучше умереть, чем оставаться в руках этих сынов погибели.

УЧЕНЫЕ ПОТРАТИЛИ НЕМАЛО СИЛ, ПЫТАЯСЬ хоть немного выправить репутацию норманнов, или викингов [33] На древненорвежском языке слово «викинг» означало поход, в первую очередь — военный. Так, например, говорили: «Снорри Скалагримссон ушел в викинг». Впоследствии этот термин стал обозначать участников разбойничьих походов в чужие земли. (Прим. перев.) , как их принято называть. Современный стереотип представлений о викингах рисует нам грубых и необразованных рыбаков и крестьян, которые приплывали с запада на Британские острова на правах переселенцев. Нам говорят: да, среди викингов, чьи поступки не несли в себе никакой жестокости, действительно встречались пираты и разбойники, но мы не вправе осуждать всех за грехи немногих. Наоборот, нам настойчиво советуют восхищаться викингами и присущим им духом первопроходцев, их отвагой и дальними морскими походами, а также демократическими принципами, якобы царившими среди них.

Однако те, кому приходилось иметь с ними дело, смотрели на них совсем иначе.

Вот свидетельство современника о «визите» викингов на остров Линдисфарн, что у побережья Нортумберленда, имевшем место в 793 г. Свидетельство выражает чувства людей того времени.