Георгий Андреевский - Повседневная жизнь Москвы на рубеже XIX—XX веков

Ещё один таинственный случай произошёл в декабре 1877 года в Лефортове, на льду замёрзшего пруда у богадельни купца Ермакова. Там появилось изображение креста. Изображение измерили. Оказалось, что длина его составляет 8 аршин, а ширина — 1,5 аршина (примерно 5,7 метра на метр). «Изображение это, — как писал работник „компетентных органов“ того времени, — привлекая множество любопытствующих, начало служить к распространению толков, в особенности между раскольниками, о том, что появление изображения креста составляет чудо и что вода в пруде получила целебную силу, вследствие чего многие простолюдины начали употреблять эту воду как врачебное средство… Оказалось, что на всём пруду от множества пузырьков лёд представляется беловато-матовым, изображение же креста состоит из прозрачных полос. Сделанная при осмотре в основании креста, у берега, от которого он начинается, пробоина обнаружила, что прозрачная продольная полоса креста идёт над лежащею под нею на дне пруда чугунною водопроводною трубою. По всей вероятности, и поперечные полосы креста расположены над деревянными лежнями, положенными под трубу. Из этого можно заключить, что дно пруда пропитано веществом, издающим газовые испарения, от которых и образовались пузырьки во льду на всей поверхности пруда, кроме полос, идущих над трубою и лежнями, от чего полосы эти и остаются прозрачными. Так как изображением креста затронуты религиозные чувства простолюдинов, то я не признал возможным сделать распоряжение к уничтожению его, но, принимая во внимание, что распространяющиеся толки об этом явлении могут поселять в простолюдинах заблуждение, а употребляемая ими вода из пруда вредно повлиять на здоровье… полагал бы необходимым подвергнуть исследованию как действительные физические причины появления креста, так и воду, дабы результаты этого исследования через публикацию могли послужить к прекращению толков и заблуждений в среде простого класса людей». Пока решался вопрос о проведении исследований, наступило лето, лёд растаял и вопрос об исследованиях отпал сам собою, да и кто бы из «простолюдинов» стал читать эти исследования и верить им, ведь верующие не верят науке, так же как атеисты религии.

В наше время простолюдинов не стало. Теперь во всякую чертовщину верят просто люди, такие как мы с вами, имеющие какое-нибудь высшее образование. Оказалось, что оно суеверию не помеха. Так было и на рубеже прошедших веков.

Однажды, 23 сентября 1899 года, жена доктора, коллежского асессора Ерофеева, Надежда Николаевна поливала цветы в саду у своего дома в Еропкинском переулке на Пречистенке. Когда она, оторвав глаза от крокусов, подняла голову, то обомлела: перед нею, там, где на берёзе всегда торчал спиленный сук, воссиял яркий свет и появилась икона с изображением Пресвятой Девы, держащей на руках младенца. Надежда Николаевна бросила лейку и закричала: «Мама!» Закричала она так не потому, что так многие кричат при виде чего-то необычайного или страшного, а потому, что недалеко от неё, на скамеечке отдыхала, наблюдая за внуками, её любимая мамочка, жена статского советника, Вера Фридриховна Шрейдер. Вера Фридриховна с трудом оторвалась от скамейки, подошла к дочери, посмотрела туда, куда ей было указано, и без всякого восторга, а даже с каким-то возмущением спросила: «Зачем повесили икону на дерево?» Тогда дочка подвела мамашу ближе к дереву и им стало ясно, что никакой иконы на нём нет, а изображение Богоматери выступило на отрезанном сучке дерева. Тут уж Надежда Николаевна позвала мужа, а после этого все они стали звать няньку, горничную, Степана-дворника, а также квартировавшего у них художника из Петербурга, который углём запечатлел на листе бумаги изображение образа так, «как он его себе представил». После этого любопытная мамаша Шрейдер надавила на сучок, а вернее на икону, пальцем и из неё полились две струйки. Ерофеевы пытались вызвать священника, однако священника из ближайшего прихода не оказалось дома, а священник соседнего — прийти отказался. Вскоре икона исчезла, не оставив на сучке никаких следов, но оставив человечеству неразгаданную тайну. Слух о чуде в Еропкинском переулке дошёл до консистории. Там выслушали очевидцев и 9 декабря 1899 года приняли мудрое решение об отказе в признании чуда, с тем «чтобы не огласить то, что не должно быть оглашено». То ли консистория не хотела осложнять себе жизнь ненужными поисками пропавшей иконы, то ли считала невозможным из приличия оглашать своё мнение о домочадцах из Еропкинского переулка, сказать трудно.

Вообще с иконами постоянно происходили какие-то чудеса. То молния в них ударит и они обновятся, а потом окажется, что их просто помыли или заклеили свежей олеографией; то выступит на них что-то, то ли слёзы, то ли мёд. В январе 1850 года настоятель Златоустовского монастыря, архимандрит Леонид обратился к митрополиту Московскому и Коломенскому Филарету с письмом, в котором сообщал о том, что в иконостасе зимней церкви Пресвятой Троицы его монастыря есть икона святителя и чудотворца Митрофана Воронежского. И вот на сей иконе стала выступать мелкими каплями чистая и безвкусная жидкость в виде воды или пота, которая по значительном накоплении течёт тонкими ручьями. Сие явление не могло укрыться от внимания сторонних богомольцев, которые окружили её приношениями и зажгли множество свечей, а народ стал называть икону «мироточивою». Мещанин Михаил Яковлев (теперь бы сказали Яковлевич. — Г. А ) Капустин, страдавший головными болями, как-то помолился у этого образа, перстом прикоснулся к истекающему от иконы елею, помазал оным чело своё, а потом попросил отслужить молебен святителю. Возвратясь же в свою квартиру, в ту же ночь получил полное исцеление от головной боли. После этого старший фельдфебель Московского полка Евграф Константинов Трияцкий, имеющий жительство близ Московского комиссариата, в котором получал разную амуницию для полка, сделался больным простудною лихорадкою даже и с горячкою. В сновидении он увидел святителя Митрофана Воронежского чудотворца, который пообещал ему здравие, если он отслужит в Златоустовском монастыре молебен Божией Матери перед иконой «Знамение» и ему. Пробудившись ото сна, Евграф рассказал о своём видении жене, Дарье Ивановне Трияцкой, которая пошла в монастырь, помолилась святителю Митрофану, и муж её через два дня выздоровел.

Московский митрополит дал благочинному распоряжение икону из церкви не выносить, иметь наблюдение над нею и о количестве приходивших к ней богомольцев еженедельно доносить, а в особенных случаях немедленно. Наблюдения показали, что капли жидкости на иконе появляться перестали, а богомольцы стали приходить к ней в малом количестве и то почти все — здешние. Высказывались даже некоторые подозрения в том, что руководство монастыря, распустив слухи о чудесах исцеления, желало тем самым устроить паломничество к иконе Митрофана Воронежского и пополнить с её помощью казну монастыря.