Вирджилио Боккарди - Вивальди

— Это хор мальчиков из дворцовой часовни, — объяснил Арконати.

— Жаль, что в Венеции нет подобного хора, — сказал Антонио, обернувшись к отцу.

Поднявшись по лестнице, называемой Посольской, они проследовали через анфиладу дворцовых комнат, украшенных коврами, гобеленами, картинами, зеркалами, вазами, пока не оказались в небольшом салоне с позолоченными креслами и клавесином, инкрустированным перламутром.

Здесь их попросили подождать императора. Через пару минут открылась боковая дверь, и появился Карл VI, который подошёл к Антонио с протянутой рукой. Казалось, это была встреча старых друзей, чему невольно поразился не только Джован Баттиста, но и граф Арконати. Естественно, что разговор зашёл о музыке, в частности об оркестре Сан-Марко. Император поинтересовался, сохранился ли среди духовых инструментов корнет. Но более всего его интересовала опера, ибо ему хорошо было известно о страсти к ней итальянцев, а тем более в Венеции.

— Уже много лет, — заметил он, — в Вене сохраняется добрая традиция приглашать к себе лучших представителей итальянской оперной школы.

Карл VI напомнил гостям, что его отец Леопольд I совместно с тосканцем Чести трудился над созданием оперы «Золотое яблоко», пользовавшейся громким успехом в прошлом веке. Вспомнили поэтов Дзено и Метастазио, многих художников и певцов, которые как никто способствовали громкой славе итальянской оперы. Под конец встречи император выразил давнишнее желание побывать на воскресных концертах в консерватории Пьет а , о которых он слышал самые восторженные отзывы. На прощание Карл VI пригласил Вивальди посетить Шёнбрунн.

Через несколько дней за Вивальди заехали граф Арконати и граф Колальто, и они отправились в старинный замок, где недавно завершились реставрационные работы по проекту двух немецких архитекторов. Их приняли просто без всякого этикета, и там же в Шёнбрунне они познакомились с известным музыкальным теоретиком Йозефом Фуксом, которого считали последователем Корелли. Как раз в эти дни в кругах венской интеллигенции и аристократических салонах велись оживлённые обсуждения вышедшего в свет последнего фундаментального сочинения Фукса по контрапункту, представляющего собой диалог-спор на латыни между автором и великим композитором Джованни Пьерлуиджи да Палестриной, главой римской полифонической школы XVI века. Было ещё немало приятных встреч. Антонио с радостью повидался со старым знакомым Карлом Людвигом герцогом Мекленбургским, которому в Венеции он давал уроки музыки и продал несколько своих концертов.

Вскоре Вивальди распрощались с новыми друзьями и знакомыми и покинули гостеприимную Вену, увозя с собой незабываемые впечатления и радужные надежды. На обратном пути можно всё хорошенько обдумать.

За время их отсутствия в театрах Венеции ставили всё новые и новые оперы. Сезон уже начался, а для карнавала наверняка намечены оперы buffa и оперы seria. По всей видимости, публика уже перевернула страницу своих симпатий, горя желанием увидеть и услышать что-то новое. Театры Сант’Анджело и Сан-Мозе’ забыли своего автора, чьи произведения пользовались неизменным успехом. Ни один венецианский театр не вспомнил об операх рыжего священника. Публика аплодировала мелодрамам Поллароло, Хассе, Порпоры и двадцатичетырёхлетнего Галуппи, которому Вивальди до отъезда в Вену обещал поставить его оперу «Зло не насытилось местью кровавой».

С того дня как молодожёны Франческо и Елизавета вынуждены были жить в семье Вивальди, отчий дом снова стал тесен. Даже после кончины Камиллы, чью комнату отдали молодой супружеской паре, ожидающей ребёнка, остальные домочадцы размещались с большим трудом. Семейство Вивальди ждала ещё одна новость, внёсшая сумятицу в умы прежде всего Джован Баттисты и Антонио. Однажды за ужином Франческо признался, что за время своего вынужденного пребывания на чужбине он перепробовал множество разных занятий, в результате чего окончательно утратил интерес к профессии брадобрея. Так что теперь после женитьбы ему надоело прозябать в цирюльне и хотелось бы заняться более прибыльным и интересным делом — изданием книг, особенно музыкальной литературы. По его мнению, такого издателя, как Роже из Амстердама, в Венеции пока нет. И он был прав. Однако этот шаг сопряжён с большим риском, хотя можно рассчитывать на помощь двух славных музыкантов в семье. Но как приступить к делу на пустом месте? Нужен начальный капитал. Чтобы успокоить домашних, Франческо заверил их, что пока не оставит цирюльню. Поскольку дома с деньгами всегда туго, он решил побороться на объявленном конкурсе за подряд на мощение площади и набережной. Недавно им получена лицензия на доставку камня, щебня, гранита, то есть необходимого материала для работ по ремонту и обновлению покрытия Сан-Марко и набережной Скьявони, которое заметно повреждено последним сильным наводнением.

И всё-таки наиболее болезненным продолжал оставаться вопрос о новом жилье. Найти его поблизости от Пьет а было не так просто, а это бы облегчило жизнь Антонио, который снова приглашён попечительским советом Пьет а для возобновления контракта. На этот раз выручил Джован Баттиста. У себя в оркестре он проведал, что прокуратор Фоскари, владеющий большой недвижимостью, располагает свободным особняком в приходе Сан-Сальвадор близ Риальто. Уже в начале мая был подписан контракт на аренду за 136 дукатов в год. Вход в новый дом был с переулка, но почти все окна выходили на Большой канал. 4 мая 1730 года семья Вивальди во главе с отцом, старшим сыном и двумя дочерьми переехала в новое жилище, а в старом доме остался Франческо с семьей. Маргарита с Дзанеттой так и не вышли замуж. Одной вековухе исполнилось пятьдесят, другой — сорок три, и им ничего в жизни не оставалось, как ворчливо прислуживать старому отцу и дону Антонио. «Чтоб без дела не остаться, надобно с прелатом знаться», — любила повторять Маргарита, терпеливо приводя в порядок комнату брата.

Однажды утреннюю репетицию в Пьет а нарушил запыхавшийся Джован Баттиста. Ему не терпелось дождаться сына к обеду, так как Антонио часто обедал с ученицами в приютской трапезной. Но новость, которую Джован узнал от знакомого музыканта, вернувшегося из Парижа, настолько его взволновала, что, не выдержав, он помчался в Пьет а , хотя знал, что Антонио может рассердиться.

— Что же стряслось такого важного? — холодно спросил Антонио отца, прервав репетицию.

Тот рассказал, что в газете «Le Mercure de France» появилось сообщение о том, что король Франции на одном из вечерних концертов во дворце попросил исполнить ему «Весну», сочинённую неким венецианцем по имени Вивальди. Он однажды уже слушал её и пожелал, чтобы музыканты сыграли по памяти. Опытный маэстро Гильо сумел собраться и исполнить неожиданную просьбу монарха.