Е. Черных - Археология и естественнонаучные методы. Сб. статей

Самым ранним является сообщение монастырской описи 1601 г. о возврате в казну монастыря денежных средств, оставшихся от городового каменного строительства (Никольский, 1897. С. 236; Кирпичников, Хлопин, 1972. С. 69). В этом же документе упомянут и амбар, в котором хранился кирпич оставшийся от строительства (Кирпичников, Хлопин, 1958. С. 145).

Затем следует упоминание о найме в октябре 1610 г. казаков для починки укреплений и надстройки стен в высоту: «… наимовали казаков каменщиков и подъемщиков около монастыря починивали город и вновь (курсив наш — Н.Ч., А.К.) стены вверх прибавляли» (Никольский, 1897. С. 51).

К 1611/12 гг. относится «приговор» игумена и соборных старцев (Никольский, 1897. С. 60, 61; Кирпичников, Подъяпольский, 1982. С. 82) о строительстве каменной стены «от Святых ворот» Горского (Ивановского) монастыря и «около солодеженнаго сушила», которое довольно определенно локализуется исследователями на берегу р. Свияги (Кирпичников, Подъяпольский, 1982. С. 82). Окончание строительства этого отрезка стены относиться, судя по всему к 1619/1620 г. [29] Н.К. Никольский упоминает «приговорную память» об этом датированную 7129 г. (Никольский, 1897. С. 61). Впрочем, по мнению А.Н. Кирпичникова и С.С. Подъяпольского в «приговоре» 1611/12 г. речь идет уже о строительстве Острога примыкавшего к участку стены Ивановского монастыря с напольной стороны (Кирпичников, Подъяпольский, 1982. С. 82) и, соответственно, оно не имеет отношения к оборонительным сооружениям непосредственно «Старого города».

Еще одно свидетельство крепостного строительства приводил Н.К. Никольский, который указывал, что при игумене Савватии (т. е. между 1616 г. и 1 декабря 1621 г.) производилась заготовка кирпича и извести, а также закупка теса для «городового дела» (Никольский, 1897. С. 61, 62). Однако нельзя исключить, что и эти строительные приготовления так же не были связаны с возведением Острога.

Таким образом, сведения письменных источников позволяют утверждать, что к 1601 г. каменные укрепления «Старого города», или какая-то их часть, уже существовали, а с осени 1610 г., возможно не впервые, надстраивались.

Исследованная нами коллекция древесины каменных оборонительных сооружений «Старого города», состоящая из 56 образцов, в большинстве случаев представлена спилами с бревен-свай, забитых в фундаментные траншеи стен и башен, и извлеченных при работах по укреплению стен в 1967, 1969 гг. (С.С. Подъяпольский), а также археологических исследованиях 1971–1972 гг. (А.Н. Кирпичников) и 1999 г. (И.В. Папин). По наблюдениям С.С. Подъяпольского, изучавшего строительное дело в Кирилловском монастыре, система закладки фундаментов состояла из нескольких операций: отрытие траншеи и уплотнение грунта путем забивания коротких (1–1,5 м) свай, поверх которых укладывался слой валунов без раствора «выровненный сверху известковой стяжкой». Сваи фундамента в этих условиях неплохо сохранялись, чему способствовало переувлажнение грунта, характерное для береговой полосы Сиверского озера. На некоторых бревнах прослеживались следы вторичного использования — врубки и пазы (Подъяпольский, 1982. С. 213).

Базу наших исследований составили материалы Успенского монастыря, представленные 33 образцами (табл. 1). Кроме того, нами привлекались образцы фундаментных свай из-под оборонительных стен и Глухой башни Ивановского монастыря (23 образца, табл. 2).

Для выборки образцов 1960-1970-х годов точное местонахождение свай, с которых были сделаны спилы, установить в настоящее время довольно проблематично. Однако, поскольку большая их часть отбиралась при работах по укреплению фундаментов стен в прибрежной части монастыря, то, по-видимому, все они происходят из-под участка стены, выходящего на берег Сиверского озера (рис. 1). Два образца, полученные в 1971 г. взяты со свай фундамента «внешней прикладки» стены у Поваренной башни (рис. 1, а ) игравшей роль контрфорса и пристроенной при реконструкции стен в XVII в. (Подъяпольский, 1982. С. 213). Значительно лучше обстоит дело с локализацией шурфов 3–5 1999 года, заложенных в северо-западной части монастырской территории (рис. 1, 1–3).

Аналогична ситуация и с определением мест отбора образцов укреплений Ивановского монастыря — вероятнее всего, они также происходят из прибрежного участка стены. Более четко локализуются места взятия образцов коллекций 1971 и 1987 годов (табл. 2; рис. 1).

Все спилы из Успенского монастыря принадлежат хвойным породам — сосне и ели, тогда как среди дендрообразцов Ивановского монастыря встречено несколько спилов с дубовых бревен ( Черных, Карпухин, 2005а). Возрастное распределение стволов из Успенского монастыря также отличается от Ивановских. Если там средний возраст составляет около 65 лет, то при строительстве стен Успенского монастыря для свай использовалось более старые стволы — средний возраст их 93 года.

Уже первые работы по синхронизации кривых погодичного прироста древесины из сборов 60-70-х годов позволили выявить специфические черты исследуемого материала. Во-первых, дерево свай оборонительных стен Успенского монастыря очень четко подразделяется на две дендролого-хронологические группы — «раннюю» и «позднюю». Разрыв в датах рубки бревен обеих групп составляет более 60 лет. Во-вторых, древесина «поздней» группы демонстрировала полную идентичность в тенденции развития погодичного прироста с деревом свай оборонительных стен Ивановского монастыря и Глухой башни. Порубочные даты бревен-свай и лежней фундамента оборонительных сооружений обоих монастырей, отнесенных к «поздней» группе, на хронологической шкале укладываются в два десятилетия. Это позволило сделать вывод об использовании при строительстве дерева, поступающего из одного источника ( Черных, 1982. С. 211).

Изучение новых материалов из шурфов 90-х годов позволило не только откорректировать полученные ранее даты [30] Практически сдвиг составил 1–2 кольца, что связано. по-видимому, с использованием новых фоновых материалов при абсолютных привязках кривых роста годичных колеи. , но и подтвердить выводы о едином источнике строительного дерева. При этом помимо дендрообразцов дерева из оборонительных сооружений «Старого города» нами использовались спилы с бревен построек из культурного слоя, выявленные при археологических исследованиях проводившихся НПЦ «Древности севера» [31] Пользуясь случаем, выражаем глубокую благодарность авторам раскопок Λ. Β. Суворову и И. В. Папину за предоставленные материалы и пенные консультации. . Впрочем, непосредственно тему застройки территории монастырей мы намерены осветить в отдельных публикациях ( Черных, Карпухин , 2005а; 20056).