Ксения Нестерова - Где найдешь, где потеряешь.

Анфиса, опустившись на колени перед диваном, теребила его за плечи и повторяла:

— Кто он? Кто он? Андрей, ну скажи же, кто он?

На секунду Андрей очнулся и, открыв глаза,произнес:

А я знаю? Анфиса, кто же такие вещи говорит? Кто сдает поставщика, тот утрачивает на него все права, не так?

— Так.

— Во-о, — Андрей потряс пальцем и пьяно хихикнул.

— Ты чего, решил связаться с торговлей наркотиками?

— А чего? Думаешь, я буду торговать? Шиш. Я буду деньги мыть. Ясно. Берешь грязный, мятый, деревянный рубль и вымываешь его до чистого, сияющего доллара.

— Это же преступление.

— Ага, — с готовностью согласился Андрей. — Ну и что? А где ныне не преступление?

— Ох, Андрей, — она окончательно утвердилась в своих худших опасениях.

— Ну и че?

— И что, Ник-Ник все это затеял? — с сомнением спросила Анфиса, вспоминая Ник-Ника. Все-таки трудно было представить, что такой тип будет размениваться на торговлю наркотиками. Удел таких людей — крупные финансовые махинации.

— Понимаешь, птичка моя, — он потянулся, чмокнув губами. — Сейчас кризис. Единственное, что приносит доход, — наркота. Естественно, Ник-Ник не станет снабжать дурачков, которые торгуют на углу. Тут речь идет о больших партиях.

— О больших?

—А чего? До этого «синей клубники» на рынок приходило — капля в море. Потому что изобретатель — дешевка. Хотел заколотить пару-другую тысчонок баксов. И связался с дурачками. С мелкотой, шпаной обычной. Он ни ухом ни рылом в этом деле.

— Аты?

— Научимся. Ник-Ник толк знает. Он организует производство и поставки. Это миллионы баксов. Россию завалим. Америку. Европу, — разошелся Андрей.

— Ничего он об изобретателе не говорил?

— Погодь, — Андрей приподнял руку. И громко икнул: — Говорил.

— Что говорил?

— А я помню?

— Вспомни.

— Ну, говорил, что он из этих, как его... Ох, мудреное словцо такое... — протянул он, силясь вспомнить. — В общем, какой-то шарлатан... А-а, вспомнил — бакалавр. — Это было последнее, что он смог выдавить из себя, и на это ушли его последние силы.

-Кто?

— Бакалавр, — Андрей напрягся. — Пошутил, наверное...

«Не пошутил», — подумала Анфиса.

— Ложись спи...

— Сейчас, — он опять икнул. — Спать пора, спать пора, — пропел он и распластался на диване.

* * *

Анфиса, оставив в покое пьяного бывшего мужа, кинулась к телефону. Быстро набрав номер Власа, она стала ждать, нервно теребя провод. «Ну, возьми же, возьми...» — уговаривала она его.

— Да, — услышала она голос Власа. Про себя поблагодарив Господа, что Влас дома, Анфиса закричала в трубку:

— Это я.

— Добрый вечер.

— Я все узнала...

— Успокойся. Что ты узнала?

— Все встало на свои места. Роман Семенович — это он... Слышишь, он изготовлял «синюю клубнику».

— Да ты что? — удивился Влас. — Откуда знаешь?

— От Андрея. Ему Ник-Ник предложил торговать ею... Слышишь?

— Да, — ответил Влас. — Я тебя внимательно слушаю...

— Понимаешь, все сходится. Андрей пьяный, но все равно я смогла из него выудить. Он говорит, изготовитель — бакалавр. Знаешь бакалавра?

— Роман Семенович...

— У него же в дипломе именно так и написано: «бакалавр», я точно помню. Влас, надо к нему ехать...

— Подожди, не гони лошадей... Что мы ему скажем-то? Бакалавров сейчас как собак нерезаных... Доказательств у нас с тобой, кроме пьяных слов твоего мужа, — никаких... И еще — если это действительно он, тут такие деньги завязаны — прозвонит колдун твоему Ник-Нику...

— И что?

— И нас с тобой будут показывать по телевизору.

— Это еще почему?

— Как пропавших без вести.

Анфису такая перспектива не прельщала. А Власа тем более — в отличие от Анфисы он знал о таких вещах не из кино. Он прекрасно помнил тот

миг, когда увидел своего напарника с дыркой в груди.

— Так что, бросить все?

— Нет. Не бросить, — с угрюмой решительностью произнес Влас. И она поняла, что он тоже решил дотащить дело до конца.

— И что предлагаешь?

— Пока не знаю. Нужно эту Свету колоть. Она при делах должна быть. Не может такая стерва везде мелькать и быть не при делах.

— Если и при делах, с чего она перед нами расстелется?

— Вот, у тебя появляются задатки оперативного мышления.

— Задатки, — обиженно произнесла Анфиса.

— Для начала к Николаю надо, — вдруг сказал Влас.

— Зачем?

— Он что-то мог знать, как ты предполагала... Светка навряд ли разговорится, а вот он... Я, пожалуй, к нему, — решил Влас.

— Я с тобой, — закричала Анфиса. — Он тебя не знает, а меня знает...

— Тоже верно. Тогда жди, сейчас заеду. — И Влас бросил трубку...

Андрей храпел на диване в комнате. Анфиса не могла находиться рядом с ним, ей оставалась только кухня. Она пыталась ходить, чтобы успокоиться. Но в пятиметровой кухне больше трех шагов не сделаешь. Тогда она уткнулась в окно, вглядываясь в темноту и рассматривая поздних одиноких прохожих. Влас приехал только через сорок минут.

Анфиса не заставила себя ждать, и не успел он

выйти из машины, как она уже выбежала из подъезда...

— Ты адрес узнал? — спросила Анфиса, плюхнувшись на сиденье машины.

— Конечно, он тут на «Войковской» в коммуналке обитает, — сказал Влас и сорвал машину с места так, что ее занесло. — Черт, — он выправил машину.

Глава 41

САМОУБИЙСТВО ИЛИ...

— Здесь, — кивнул Влас.

Под звонком шел список фамилий и было написано, кому сколько звонков. Николаю надо было звонить пять раз.

Анфиса нажала на кнопку звонка пять раз. Никто не откликнулся. Тогда она нажала еще раз — на этот раз звонки были куда длиннее.

Наконец послышалось звяканье замка. Дверь приоткрылась.

— Ну чего раззвонились? — спросила очень опрятная старушка, возникая в приоткрывшейся двери.

— Нам Николая, — произнесла Анфиса.

— Не знаю я, — ответила она. — Что-то он на звонок не выходит. Уснул, что ли?

— А можно посмотреть?

— Смотрите.

Узкий длинный коммунальный коридорчик был заставлен вешалками, возле которых валялась

обувь, стояли какие-то коробки, ящики. «Все как и положено в коммуналке», — отметила Анфиса.

— Извините, — обратился к хозяйке Влас. — А где его комната?

Не успела старушка ему ответить, как из открытой двери общей кухни, мимо которой они как раз проходили, выскочил мальчонка лет пяти и, быстро преодолев коридорчик до конца, ткнул рукой в последнюю дверь:

— Вот его комната. — Мальчонка был доволен собой, и его глазки озорно поблескивали.

— Во шалопай, — улыбнулась старушка.

— И много здесь семей живет? — поинтересовалась у нее Анфиса, пока Влас стучал в комнату.

— Раньше семь жили, а теперь вот четверо осталось, — ответила бабушка. — Разъезжаемся потихоньку...

— Ну и хорошо, получите отдельную, — сказала Анфиса.