Генрих Цывинский - Пятьдесят лет в Российском императорском флоте

Третий европеец был русский, как уроженец Сибири мог, впрочем, и не числиться европейцем. Он был роста среднего, глаза имел серые, нос обыкновенный, лицо чистое, особых примет не имел, впрочем, бал грамотен и водку пил умеренно. Других качеств за ним не числилось, и потому сказать о нем нечего.

Корея — страна исключительно земледельческая; рис, ячмень, кукуруза и гаолян — главные продукты вывоза. Жаркое лето и влажный климат способствуют разведению огородной культуры; здесь зреют дыни, арбузы, свекла и местами виноград. Рыбный промысел и скотоводство составляют также важные статьи народного богатства. Что же касается обрабатывающей промышленности, то вблизи Сеула есть несколько лесопильных заводов и паровых мельниц, вот и все, и то они в японских руках.

Отсутствие культуры, народного самосознания, армии и флота ставило эту страну всегда в политическую зависимость от более энергичных и сильнейших соседей. Корейский король и его двор в 1897 г. находились в руках двух борющихся партий — русской и японской. Япония, считая издавна эту страну своей колонией и завладев ею во время победоносной войны в 1895 г. с Китаем, не хотела отдать ее России, захватившей королевский двор и насадившей в Сеуле своих министров. Япония, задыхаясь от тесноты на своих островах, должна иметь выход на азиатский континент, а Россия, владея необозримыми площадями Восточной Сибири и Уссурийского края, не сумела справиться с ними и их культивировать, а еще полезла в Корею. Это соперничество двух восточных держав породило вначале между ними охлаждение и мало-помалу привело к национальной вражде. В это время постройка Сибирской дороги к Владивостоку подходила к концу, и от Харбина строилась ветвь через Манджурию на Порт-Артур, отнятый у Японии и возвращенный Китаю, о приобретении которого Россия вела переговоры с Китаем тайно от Японии. Этот «секрет полишинеля» был известен всему миру, и Япония стала серьезно готовиться к войне.

Корейский народ миролюбив, скромен и трудоспособен; при редком, сравнительно, населении он имеет земли вдоволь, потому сыт и не стремится к прогрессу. Национальный цвет одежды корейцев исключительно белый, даже и зимой, только куртки и брюки подбивают ватой; женщины только поверх платья носят розовые кофты. В корейских деревнях у каждого дома можно видеть целые стаи откормленных щенков; пушистые, короткомордые, со стоячими ушами, они напоминают сибирских лаек; их разводят, как у нас поросят, ими питаются.

Климат в Корее тот же, что и во Владивостоке: летом сильная жара при постоянных туманах и дождях, а зимою морозы и на рейде плавает лед. Холодное течение из Охотского моря по берегам Уссурийского края проходит на юг вдоль корейского берега и производит туманы. Летом редкий день бывает без дождя. Такая погода очень мешала нашим якорным учениям, и только в море мы могли обсушиться и отдохнуть от банной атмосферы, стоявшей постоянно на рейде. Эти неудобные условия Гензанского рейда заставили адмирала на будущий учебный сезон якорной стоянкой для учебного корабля избрать Чифу. В сентябре туманы прекратились, наступила прекрасная осень, напоминающая Крым. Созрел виноград, поспели груши, арбузы и дыни; за обедом у нас на корабле и у мистера Ойсена подавались роскошные фрукты. Но 1 октября кончался учебный сезон и мы ушли во Владивосток сдать обученных унтер-офицеров. Адмирала Алексеева я не застал, он сдал эскадру Ф.В. Дубасову и ушел на «Рюрике» в Иокогаму, откуда через Америку и Париж отправился в Россию.

Во Владивостоке стояла прекрасная погода, на рейде большое оживление — вся эскадра была в сборе. Новый адмирал делал смотры и знакомился с судами; по праздникам — гонки шлюпок, и в эти дни у адмирала на «Памяти Азова» бывали приемы гостей с береговыми дамами. Хозяйкою была сама Александра Сергеевна, приехавшая со всеми детьми через Сибирь из Петербурга.

Она как старшая дама приняла на себя председательство в различных благотворительных учреждениях для матросов с целью отвлечь их от пьянства в береговых кабаках; она разделила эту обязанность с мадам Чухниной, которая сохранила за собою председательство в таких же учреждениях для команд береговых сибирских экипажей; было затеяно устройство сада «без крепких напитков» и театра для отпускавшихся на берег наших команд. Заведование этим театром она возложила на меня и В.В. Игнациуса который в то время командовал крейсером «Гайдамак». Но я, сославшись на экзамены моих учеников, подсунул ей своего офицера — мичмана Алешу Геркена (в чине лейтенанта погиб в бою на броненосце «Бородино» в Цусимском проливе). За устройство же театра принялся Игнациус с присущей ему энергией и художественным вкусом.

Наша адмиральша, заняв большой дом на берегу бухты и подняв на нем флаг с гербом Дубасовых (Дубасов, получив орден Георгия, выхлопотал себе в турецкую войну в Департаменте геральдии герб с военными атрибутами), любила представительность и устраивала у себя приемы, а иногда и обеды, на которые приглашались командиры судов и береговые власти.

Когда на рейде появляется лед, эскадра, по заведенному издавна порядку, потянулась на юг, в Японию, а некоторым судам предписывалось до декабрьских заморозков обойти берега Кореи и ознакомиться подробно с ними как местом, возможно в будущем, военных операций в случае войны с Японией. Мне выпало последнее, и я пошел обходить Корею. По пути зашел в Гензан, там наших друзей мы не застали: Ойсен уехал по службе в Сеул, а француз ушел на проповедь в глубь страны. На рейде плавал лед, и мы вскоре ушли в Фузан принять участок земли под будущий угольный склад. Прошли по корейским шхерам вплоть до большого рейда Rechy bay, на котором застал адмирала на «Памяти Азова». Через неделю вследствие наступивших холодов ушли греться в Нагасаки.

Было начало декабря, но в Нагасаки солнце хорошо грело, и только по ночам чувствовался холод. Эскадра пополнилась: из Балтики прибыл «Наварин», «Сисой Великий», «Дмитрий Донской», а с ними младший флагман контр-адмирал Реунов; пришел с Камчатки и «Кореец». П. О. Серебренников купил для меня собольих шкур и красных лисиц. Эти меха я отослал жене с добровольцем «Петербург». Адмиральша с детьми поселилась в Нагасаки на даче Гинсбурга, и мы с ней часто встречались на «Рюрике», куда адмирал перенес свой флаг. В Нагасаки я застал нового консула М.М. Устинова (бывшего морского офицера), с первых же дней своей службы выказавшего много энергии и заботливости об интересах русских судов в Японии, чем он сразу приобрел всеобщие симпатии офицеров эскадры. Его предшественник, наоборот, был типичным русским консулом — чиновником: рассеянный, забывчивый, добродушный лентяй; судов русских не знал, перепутывал почту, приходившую на суда, и вообще не заботился о защите интересов русских подданных в Нагасаки.