Маргарита Павлова - Неизданный Федор Сологуб

Д. С. Горшков — издатель елисаветградской газеты «Голос Юга».

Константин Иванович Арабажин (1866–1929) — критик, историк литературы. Лекция Арабажина «Любовь и брак в мировой литературе и женский вопрос» была прочитана в Елисаветграде в зале Общественного собрания 29 ноября.

Беседа с Ф. Сологубом о современном театре состоялась на представлении «Ключей счастья» А. Вербицкой. Отметив «талантливые новые пьесы» писателей-модернистов (В. Брюсова. С. Городецкого, Г. Чулкова, А. Блока, Вяч. Иванова, М. Кузмина, А. Ремизова, Н. Минского), Сологуб подчеркнул, что «причину переживаемого театром критического положения <���…> приходится искать <���…> в неравенстве взаимоотношений между сторонниками старого и нового искусства», а также коснулся вопроса о кинематографе: «Значение кинематографа в наше время следует признать положительным. Кинематограф подымает в массе интерес к искусству и в конечном итоге приблизит массу к театру. <���…> Кинематограф втягивает человека в область зрительных эмоций, и бояться вреда от кинематографа ни в коем случае не приходится. Во всем том, что отражает искания демократии, есть польза» ( Сербинов М. Беседа с Ф. Сологубом // Голос Юга. 1913. № 282. 8 декабря).

8 января 1914 г. Сологуб сообщал жене: «…сегодня в 8 ч. утра приехал в Новгород. <���…> Утром походил по городу, был в Софийском соборе и в музее».

С лекцией «Искусство наших дней» Сологуб выступил в Новгороде 8 января в зале Клуба Соединенного Общества. «…Выступление главы современного модернизма по вопросу, столь ему близкому и волнующему русское интеллигентное общество, является несомненным событием в жизни нашего города», — предварительно оповещала новгородская газета «Волховский листок» (К лекции Федора Сологуба // 1914. № 2842. 5 января).

Ср. газетный отклик на выступление Сологуба: «Публика собралась в большом количестве. Много учащейся молодежи. Слушали лекцию далеко не с должным вниманием. Большинство высказывало недовольство. <���…> Лектора нельзя обвинять, потому что он не знал своих слушателей. Часть пришла посмотреть на известного писателя. Другая часть, которую я бы назвал мнимо-идейной, вероятно, ожидала особенных откровений. Виновато ли слово, если упало оно на каменистую почву. <���…> провалилась не лекция об искусстве, а новгородская публика, небогатая аристократами духа, не умеющая радоваться мысли» ( Ш. Лекция Федора Сологуба // Волховский листок. 1914. № 2845. 10 января).

В тот же день Сологуб писал жене на открытке, отправленной из Старой Руссы: «В Пскове читаю, а потом, кажется, Рига и Ковно отменены». Лекцию «Искусство наших дней» Сологуб прочел во Пскове в Доме имени А. С. Пушкина 9 января. «Лекция собрала много публики, которая, благодаря тому, что лектор читал по тетрадке и притом очень монотонно , так излагал туманно, что только можно было догадаться, о чем он говорит, — осталась недовольна» (Псковский голос. 1914. № 8. 11 января. См. также: В.И. Отрицание жизни: (К лекции Ф. Сологуба) // Псковская жизнь. 1914. № 828. 11 января). В Риге Сологуб выступил с той же лекцией лишь 27 января (см.: Рижская мысль. 1914. № 1948. 25 января; Б.П. Искусство наших дней: (Лекция Ф. К. Сологуба) // Рижский вестник. 1914. № 23. 29 января).

В письме к жене, отправленном из Рязани 31 января 1914 г., Сологуб определял маршрут своего лекционного турне: 1 февраля — Воронеж, 2 февраля — Тамбов, 3 и утро 4 февраля — Саратов, 5 и 6 февраля — Пенза, 7 февраля — Самара, 8 и 9 февраля — Казань, 10 и 11 февраля — Нижний Новгород, 12 февраля — отъезд из Нижнего Новгорода, 13 февраля — возвращение в Петербург.

Редактор-издатель воронежской газеты «Дон» — В. Г. Веселовский.

Отклик на этот визит — анонимная заметка «Ф. Сологуб в Воронеже», помещенная в газете «Дон» 7 февраля 1914 г. (№ 31); в ней сообщалось: «Писатель Ф. Сологуб <���…> немедленно по приезде в Воронеж побывал у нас. Главной целью его визита было — познакомиться с нашим, к сожалению, редким сотрудником, г. М-вым, напечатавшим во второй половине прошлого года две статьи: о Г. Петрове и по поводу лекции Когана. Эти статьи настолько заинтересовали кружки петербургских литераторов, что г. Сологуб был, так сказать, уполномочен уговорить г. М-ва приехать в Петербург для участия в литературных диспутах на темы о современном искусстве. Узнав у нас адрес г. М-ва, г. Сологуб разыскал его, и беседа между столичной знаменитостью и скромным провинциальным работником затянулась на долгое время. Предложение г. М-ву приехать в Петербург было настойчиво повторено». Подчеркивая, что заинтересовавший Сологуба автор «был изруган вдребезги молодцами из местной черной прессы», корреспондент «Дона» отвечал на вопрос — «в чем же секрет успеха»: «А в свежести чувства, свежести мыслей и отсутствии шаблона, которого придерживаются и столичные литераторы». Упоминаемые в заметке статьи В. Ф. Матвеева — «К лекциям г. Петрова» (Дон. 1913. № 122. 11 июня; подпись: NN) и «Жизнь, общественность и философско-художественное творчество: (По поводу лекции г. Когана „Итоги модернизма в западной литературе“)» (Дон. 1913. № 273. 20 декабря; № 274. 21 декабря; подпись: В. М-в).

В письме к Ан. Н. Чеботаревской В. Ф. Матвеев упоминает З. Н. Гиппиус и критика Юлия Исаевича Айхенвальда (1872–1928) — как лиц, которые его «до некоторой степени знают» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 158).

Через два дня после визита Сологуба В. Ф. Матвеев получил (в редакции газеты «Дон») письмо от Чеботаревской, на которое отвечал 5 февраля 1914 г.: «Голубчик сизый, зорька ясная, звездочка ласковая, душка Божья, тоскующая на земном пространстве — Анастасия Николаевна!.. Может быть, это глупо: так. Дико, сантиментально. М<���ожет> б<���ыть>, Вы обидитесь, — с какой-де стати и права? Но я иначе не могу. Если Вам какой-то фельетонишка какого-то провинциального обывателя и домоседа доставил радость, то как же назвать то, что наполняет сейчас все мое существо? Тут даже слово „восторг“ не подходит. <���…> Сон наяву, реальное переживание сказки, неожиданное осуществление заведомо невозможной мечты. Если бы мне сказали, что я 1-го марта выиграю 200 тысяч, не имея билета, я скорее б поверил этой возможности, чем возможности таких фактов, как посещение меня Федором Кузьмичом и Ваше письмо ко мне. <���…> Я чувствую, что приобрел нечто такое огромное, что не поддается жизненному учету, оценка которого возможна только в метафизическом аспекте». Визит, как признается Матвеев далее в том же письме, состоялся в те минуты, когда он принялся работать над статьей о Сологубе: «…и вдруг входит моя дочь и заявляет, что меня желает видеть Сологуб. <���…> И видеть-то меня желает не по чему-либо значительному, а по причине какого-то моего жалкого фельетона, о котором я и думать-то перестал. <���…> Да еще изложил мысли моей статьи на литер<���атурном> диспуте в Петербурге, как Вы пишете! Я прямо изумился» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 158).