Сергей Рязанцев - В мире запахов и звуков

Кстати, с французским названием носа связано происхождение таких слов, как «кашнэ» и «пенснэ». «Cache-nez» («кашнэ») по-французски значит «прячь нос», a «Pinse-nes» («пенснэ») — «защеми нос». Впрочем, в этих словах уже давно никто «э» на конце не пишет.

Слово «нос» фигурирует во многих старинных пословицах и поговорках. Но не всегда там подразумевается тот нос, который имеет каждый из нас. Выражение «нос по ветру держать» связано с морской лексикой, с парусным флотом, когда плавание по морю всецело зависело от погоды и от капризов ветра. Теперь это выражение означает «чутко ориентироваться в окружающей обстановке, приспосабливаться, чуять свою выгоду» и зачастую ошибочно ассоциируется с настоящим, принюхивающимся носом.

Смысл выражения — «Зарубить на носу» — ясен: запомнить крепко-накрепко, раз и навсегда. Одна беда: не очень-то приятно делать на собственном носу зарубки. Нос, как орган обоняния, тут ни причем. А значит оно «памятная дощечка, бирка для записей». В древности неграмотные люди всюду носили с собой такие дощечки и палочки и на них делали заметки, зарубки. Эти бирки и звались «носами» — от слова «носить».

Также никак не связано с нашим носом выражение «остаться с носом». В старой Руси то, что просители приносили с собой, спрятав где-либо под полой, называлось не взяткой, а вежливо «приносом», или, короче, «носом». Если дьяк или судья принимали «нос», можно было надеяться на благоприятное решение.

Если же он отказывался, значит, или подарок показался ему мал, или же обещание уже было дано противоположной стороне. Тогда огорченный проситель «уходил со своим носом» обратно: надежды на успех не оставалось никакой. Поэтому слова «уйти с носом» или «остаться с носом» получили общее значение: потерпеть неудачу в просьбах, отступить, ничего не добившись.

А вот выражение «водить за нос», т. е. обещать, а не исполнить действительно связано с носом, но не с человеческим. Водить за нос — значит водить животных за кольцо, продетое в ноздрю. Животное при этом обычно идет покорно, так как нос очень чувствителен. Так водят верблюдов и быков.

Во многих культурах нос оказывается в центре внимания. Для большинства современных народов Европы и Северной Америки высшим проявлением любви, нежности, признательности является поцелуй. Поцелуи бывают самые разнообразные, как показали недавние исследования английских анатомистов в акте поцелуя участвуют 16 пар околоротовых мышц. На тему истории поцелуя можно было написать целый трактат, но это далеко увело бы нас в сторону от нашей основной темы — носа.

Так вот, у многих народов Азии, Африки, Южной Америки касание носами как форма взаимного приветствия полностью заменяет наш традиционный поцелуй, которого они не знают. Обычай касания носами распространен по земному шару очень широко — от эскимосов ледяных тундр до индейцев тропических джунглей. Приведу лишь один пример из собственной практики.

В 1993 году я работал в госпитале в Дубае, в Объединенных Арабских Эмиратах. Ко мне обратился юноша из расположенного неподалеку султаната Оман с переломом носа. Я провел репозицию костей носа, и нос снова приобрел свою форму. Каково же было мое удивление, когда дня через два из Омана снова вернулся этот юноша со свернутым набок носом. Оказывается, в Омане форма традиционного приветствия — коснуться друг друга носами, своеобразный «носовой поцелуй». Вернувшегося после удачной операции юношу, «перецеловали» носами все жители его деревни, в результате чего вновь сместились в сторону не консолидировавшиеся еще после перелома кости носа.

Это касание носами в регионе Персидского залива называется по-арабски «шараджа». Женщина приветствует своего мужа и отца таким же образом, а мужчина потом «целует» свою жену и детей. О. Г. Герасимов, который в течение 15 лет путешествовал по странам Арабского Востока, пишет в своей книге «От гор Синджара до пустыни Руб-эль-Хали», что подобную форму приветствия он наблюдал только на берегах Персидского залива и ни разу не видел в соседнем Южном Йемене.

Вдумайтесь в эту фразу великого мыслителя. Если бы не сказочная красота Клеопатры, то по-другому бы складывались отношения между членами «второго триумвирата» — Марком Антонием, Октавианом и Эмилем Лепидом. Не будем анализировать эту фразу с позиций историка — вероятно, она не выдержит критики, так как противоречит объективным законам развития общества. Давайте не обращать внимания на гиперболизм этого утверждения. Для темы нашего с вами разговора важно одно: понятие Паскаля о красоте. Будь нос Клеопатры чуть покороче, нарушилась бы чудесная симметрия ее царственных черт, на протяжении двух тысячелетий воспеваемая художниками и поэтами.

Итак, именно нос играет огромное значение в нашей внешности. Человек без носа — нечто фантастическое. Помните крик души гоголевского майора Ковалева, у которого вместо носа — «место совершенно гладкое, как будто только что выпеченный блин?»

«…Боже мой, боже мой! За что такое несчастье? Будь я без руки или без ноги — все бы это лучше, будь я без ушей — скверно, однако все же сноснее; но без носа человек — черт знает что: птица не птица, гражданин не гражданин; просто, возьми да и вышвырни за окошко!»

Нос имеет свою историю. У древнего человека нос был очень маленьким. У первобытных людей он уже занимает более видное место на лице, но лишь много позднее обретает нынешние размеры.

Каждый человек в своем развитии как бы вкратце повторяет историю всего человеческого рода — от клетки к существу мыслящему. Законы этих превращений изучает наука, называемая эмбриологией. Наука эта столь разнообразна и интересна, что требует отдельного разговора, в отдельной большой книге, над которой я уже начал работать, а потому касаться ее мы не будем. Скажу только, что все органы в период эмбрионального развития претерпевают эволюцию, и нос при этом не исключение.

Если в период внутриутробной жизни плода в результате каких-либо причин происходит нарушение формирования носа, то возникает обезображивание его формы, называемое врожденным уродством. Чем раньше наступает нарушение эмбрионального развития органа, тем тяжелее бывает и уродство. Степень выраженности изменений обусловливает понятие об уродстве, аномалии и вариации: чем больше выражен порок развития, тем с большим правом он должен быть отнесен к уродствам, слабые степени обезображивания следует считать аномалиями, а мало развитые отклонения — вариациями.