Станислав Галактионов - Биологически активные

Смешок, даже кое-где вспыхнули аплодисменты. Какое-то мгновение–тишина.

– Позволите, Николай Иванович?

Сразу видно – человек на ответственном посту. Переждал спокойно всю эту суету первых минут, все эти запальчивые речи, понимая, что это лишь прелюдия к серьезному, деловому разговору. Не стал говорить с места, не торопясь поднялся на трибуну, поправил микрофон.

– Как представитель министерства фармакологии (??? Нет у нас такого министерства, значит, не рубли это все же и не Николай Иванович) могу лишь сказать, что...

Не будем, видно, воспроизводить эту речь целиком, слишком длинно. Кардиологи, мол, срочно требуют создания таких-то и таких препаратов... Недопустимо медленно ведется работа с новыми перспективными противоопухолевыми средствами, еще в 1977 году были получены очень обнадеживающие результаты, и вот до сих пор... Нужны дополнительные ассигнования на продолжение работ с новым классом гипотензивных веществ, здесь предвидятся выдающиеся результаты... Более динамично следует вести изыскания новых антибиотиков... Совершенно возмутительно нынешнее положение в области производства гормональных препаратов, во многих странах уже давно... Это лишь самые насущные наши проблемы, а для их решения уже, по нашим оценкам, нужно много больше того миллиарда, который нам выделили.

Очень настороженным молчанием встречает зал окончание этого выступления. Опасаются, что ли, что и вправду загребет себе весь миллиард, министерство серьезное, аргументы весомые.

Тем временем небольшой, исключительно симпатичного вида толстяк уже взобрался на трибуну, дружески тронув за плечо спускавшегося оттуда фармаколога, что-то с улыбкой ему шепнул.

– Здесь очень правильно говорилось, – с искренним благодушием в глазах начал толстяк, – и о необходимости развития новых средств защиты растений, и о создании биологически активных кормовых препаратов, и об отсутствии сейчас у нас широкого промышленного производства современных пищевкусовых добавок, здесь я особенно солидарен с выступавшим коллегой. Ну и, наконец, о проблемах и потребностях нашей фармакологии. От имени министерства биотехнологии я самым решительным образом поддерживаю развитие работ во всех этих направлениях – как вы, очевидно, догадываетесь, потому просто, что самые современные, самые эффективные препараты для всех перечисленных целей производятся или должны производиться на предприятиях нашего ведомства.

Зал слегка забурчал, а оратор, не теряя благодушия, продолжал:

– Я не буду напоминать о перспективах, связанных с генетической инженерией, другими методами получение тех же белковых гормонов в нужном количестве просто невозможно, – выразительный взгляд в сторону фармаколога, который отвечает каким-то неопределенным жестом. – Но вот хотя бы проблема биологически активных кормовых добавок для животноводства – в настоящее время свыше девяноста процентов этой продукции производим мы. Возьмем теперь средства защиты растений...

Словом, чем дальше, тем все более эмоциональным, шумливым, порой даже бестолковым становилось заседание; председатель пытался собравшихся усмирить, какой-то тип в очках с места выкрикивал плаксиво:

– А парфюмерной промышленности опять ничего? Конечно, лучше делать вид, что такой промышленности не существует совсем, это так удобно и выгодно...

Кто-то другой напоминал, что Министерство лесного хозяйства выступает и в роли потребителя, и в роли производителя большого количества биологически активных соединений, а почему...

Несколько разрядил атмосферу трагикомический рассказ представителя Министерства машиностроения о том, что какие-то зловредные тропические жучки дотла выедают все резиновые и пластмассовые детали на их изделиях, поставляемых в африканские страны, и, если им не выделят денег на разработку средств защиты, они будут вынуждены приостановить экспорт, со всеми вытекающими последствиями.

Наконец наступило непосредственное обсуждение проекта распределения ста миллионов – неважно, чего. Щадя лучшие чувства читателя, я опускаю эту часть протокола.

Эти слова Джонатана Свифта в полной мере могут быть отнесены к одной из сторон, участвующих в бесконечной уже дискуссии о роли биологически активных веществ в современной цивилизации. Каждый действительно хочет жить не только долго, но и в полном здравии. Ну что ж, современной медицине есть чем похвалиться, буквально на наших глазах средняя продолжительность жизни выросла очень значительно, в ряде стран даже и вдвое. Может ли медицина этого достигнуть без помощи фармакологии, постоянно снабжающей ее все новыми и новыми лекарствами?

– Ну, роль лекарств здесь как раз переоценивать не надо, – утверждают скептики. – Первостепенное значение имели гигиенические мероприятия. Обеспечение населения чистой питьевой водой дало гораздо больший прирост средней продолжительности жизни, чем все лекарства, вместе взятые, – так утверждают сами врачи. Есть и другой источник увеличения долголетия – рациональное питание. Когда в течение первой половины 70-х годов средняя продолжительность жизни в США подскочила на два с половиной года – очень существенный прирост за такое короткое время, – все медики были согласны в том, что причина кроется в интенсивной антиникотиновой пропаганде (снижение потребления табака в течение 60-х годов на одну пятую) и в... моде. В моду вошли стройные, юношеские фигуры, а мода для трудящегося американца – отнюдь не вопрос личной прихоти. У человека, выглядящего немодно, меньше шансов на успех в продвижении по службе, в устройстве на работу.

«Мы худеем, чтобы иметь возможность втиснуться в подростковые джинсы, – писал в те годы один комментатор, – в сущности, не затем, чтобы быть стройной или стройным, а с тем, чтобы выглядеть моложе. Ибо под конец XX века установилась диктатура молодости.

Обязательным образцом стала персона, демонстрирующая признаки, присущие юности, – динамичная, отличающаяся большой «пробивной силой», преобладанием изобретательности над исполнительностью, риска над осторожностью и очень активная в межчеловеческих контактах.

Можно было бы согласиться с этой диктатурой, если бы она не была столь безжалостной, нетерпимой и даже терроризирующей... Человек, который перестал быть молодым, сбрасывается со счетов». И что же, за период между 1963 и 1975 годами в США потребление жиров животного происхождения снизилось наполовину, масла – на 32 процента. Вот где, по мнению специалистов, и следует искать причину роста продолжительности жизни на 2,5 года.

Но, возразим, роль лекарств в ликвидации массовых эпидемий, главного фактора низкой продолжительности жизни в прошлом, совершенно бесспорна, то же относится и к детской смертности. В лечении почти всех болезней прогресс достигнут в значительной мере благодаря новым лекарствам.