Александр Кузовкин - Легко ли быть оборотнем?

Пораженный ликантропией очень быстро изменялся внешне. Начало приступа часто сопровождалось ощущением легкого озноба, который затем сменялся лихорадкой. Человек испытывал головную боль и страдал от сильнейшей жажды. Руки начинали пухнуть и удлиняться и, как и у больных проказой, кожа лица и конечностей грубела и расплывалась.

Испарина и затрудненное дыхание тоже часто сопутствовали превращению, принимающему затем более определенную форму. Ногам начинала мешать обувь и жертва ее сбрасывала, пальцы ног искривлялись и делались цепкими. Рассудок жертвы тоже менялся: ей становилось неуютно и тесно в доме и хотелось вырваться наружу.

Затем вместе с тошнотой и спазмами приходило полное помутнение рассудка, в груди начиналось жжение, язык отказывался повиноваться, вместо членораздельной речи существо издавало гортанное бормотание. Когда наступала эта стадия, ликантроп сбрасывал одежду и вставал на четвереньки, туловище его темнело, покрываясь матовой шерстью. Затвердевали подошвы ног — голый человек-зверь мог бегать по острым камням и колючкам так, как не смог бы нормальный человек с чувствительной кожей.

Голова зарастала грубым волосом так, что казалось, будто человек надел маску животного. Потом, особенно в полнолуние, ликантропом всецело овладевала жажда крови, подавляя все остальные чувства. И он убегал в ночь, воя на луну и убивая всех — животного или человека — кто попадался ему на тропе.

Обычно он убивал, как и большинство хищников, прокусывая шейные артерии. Удовлетворив свою кровожадность, ликантроп падал в лесу на землю и засыпал. К утру человек-волк снова становился человеком. Убийства ночью, раскаяние днем — такова была ужасная участь душегуба-оборотня.

Ликантроп всегда чувствовал, когда начинались эти изменения, но все происходило так быстро, что страдающие этой напастью должны были принимать специальное меры, что/бы предотвратить свое разоблачение. Те, у кого дома были достаточно велики, скрывались в потайных комнатах до тех пор, пока опять не становились самими собой. Другие, если приступ начинался ночью, бежали в леса и там рычали и катались по земле, кусая и царапая стволы деревьев, а после терзались муками разума в такой же степени, как и муками тела.

У ликактропа было мало шансов на исцеление. Он был обречен блуждать каждую ночь, пока какое-нибудь существо, более сильное чем он, не уничтожит его или пока серебряная пуля не положит конец его страданиям. Правда, оборотни в отличие от вампиров могли быть убиты-и обычными способами, но самым эффективным средством считалась специально изготовленная серебряная пуля, верно поражавшая чудовище насмерть. Это мнение было широко распространено в некоторых областях Европы до XVIII века так же, как и старая история о том, что оборотень всегда носит с собой свой толстый, лохматый волчий хвост. Люди-полагали, что эта физическая особенность всегда сохраняется при ликантропии, и при осмотрах доктора неизменно осведомлялись о его наличии.

Существовало также мнение, что, ест и спрятать или сжечь одежду подозреваемого оборотня, он не сможет вернуть свой человеческий облик. Это суеверие было особенно распространено в Восточной Европе и России.

Во многих странах святая вода считалась эликсиром против напасти. Люди верили, что, вылитая на подозреваемого ликантропа, она физически сжигает шерсть и очищает жертву.

Ситуация, в которой оказывался подозреваемый в ликантропии, была в самом деле ужасной, напасть создавала целый комплекс нравственных и религиозных проблем в век, когда церковь играла важную роль буквально во всех ежедневных человеческих делах.

Если власти узнавали о существовании ликантропа, его ждала страшная участь. Максимум, на что он мог рассчитывать, — быстрая и легкая смерть, но такой милости несчастного удостаивали редко. Обычно оборотней предавали публичному суду, сопровождаемому пытками, а затем отправляли на ужасную казнь, чаще всего сожжение.

Да и доказательства виновности оборотня добывали весьма жестокими способами. С ним мы уже познакомились в истории мадам Санрош. Чаще же ликантропа выслеживали по кровавому следу, приводившему к человеку, или, если раненый зверь не оставил следов, искали человека, имеющего рану или повреждение там же, куда был ранен и волк.

Был и еще один «безошибочный» способ, помогающий выявить оборотня. Во время превращения в волка возрастающая жажда крови соединялась у несчастного с неудержимым желанием сорвать с себя всю одежду, и, срывая, он, естественно, ранил себя; кожа повреждалась и тогда, когда он, уже волк, бежал по лесу. Поэтому, когда преследователи, среди которых часто были и одержимые местью родственники жертв, врывались в дом подозреваемого, его часто заставляли раздеться и предательские следы становились явственно видны на уже человеческой коже…

Гораздо более жестокий способ определения оборотня породила верование, широко распространенное в Германии, во Франции и в Восточной Европе, будто оборотень может поменять свою кожу, просто выворачивая ее наизнанку, то есть если он появляется в человеческом облике — значит, он просто вывернул наружу человеческую кожу. А когда он опять будет превращаться в волка, он поменяет покред, вывернув наружу мех. Трудно поверить, но многие люди были буквально порезаны на куски «правдоискателями», пытавшимися вывернуть их кожу «мехом наружу».

Человек упрям по своей натуре, он верит в то, во что хочет верить, и инквизиторы не останавливались перед кровью, надеясь получить более осязаемые доказательства в своей праведной борьбе с силами тьмы. Учитывая время и обстоятельства, их можно понять, хотя простить нельзя.

Неизвестно точное число людей, которых повесили и сожгли, обвинив в ликантропии, но количество жертв, как свидетельствуют старинные записи, было значительным. Очевидно, большинство из этих людей были чисты перед Богом и людьми.

И не удивительно, что в столь печальном положении жертвы «правосудия» отчаянно, с величайшей хитростью и изобретательностью искали средства к спасению.

Давайте рассмотрим несколько основных способов, к которым, как считалось, прибегали люди-волки, чтобы скрыть свою беду.

В полнолуние, когда ликантроп был особенно подвержен приступам напасти, он запирался в комнате и выбрасывал ключ в темноту, а когда приступ кончался, ему приходилось искать средства, чтобы выбраться наружу. Другие изготавливали хитрые ремни, которыми привязывали себя к кровати. Часто оборотни устраивали убежища в доме, где-нибудь в потайном месте, возможно, под самой крышей, чтобы весь шум заглушался. Окна в своих домах оборотни стремились закрыть решетками, а двери закладывали засовами. Применялись специальные запоры, неподвластные зверю, но которые мог открыть человек.