Рудольф Баландин - Жизнь, смерть, бессмертие?…

Наконец, вспомним заключительную главу из знаменитой книги Э. Шредингера «Что такое жизнь с точки зрения физики?» (так не совсем точно называлась она в русском переводе 1947 г.). В ней один из крупнейших физиков нашего века привел такой довод.

Каждый из нас управляет действиями своего тела и предвидит их ближайшие результаты. Наше тело есть совокупность атомов и функционирует по законам природы. Следовательно, каждый из нас может управлять «движением атомов» согласно законам природы. В этом смысле «я» обладает качеством всемогущего Бога!

Для христианина, как оговаривается Шредингер, такое утверждение звучит богохульно и безумно. Но в нем присутствует истина, высказанная в библейские времена мудрецами Древней Индии. Суть ее в том, что эфемерная личная душа (Атман) является одновременно и вездесущей, всепостигающей, вечной мировой душой (Брахман).

Короче: Атман-Брахман. В этом единстве смыкаются два утверждения: человек — Микрокосм и, как утверждал Шопенгауэр, «мир — макроантропос» или «Космос — мегачеловек».

Учтем, что речь идет не о материальной субстанции, а о сознании, душе. Если жизнь и разум присутствуют во всей Вселенной, то они имеются и в каждом индивидуальном природном теле, ибо и жизнь и сознание проявляются только вообще, для объемлющего целого. А потому жизнь и разум, характерные для Вселенной, одновременно есть достояние человека. Тем самым каждый из нас приобщен к бессмертию Вселенной!

…Не знаю, верно ли переданы здесь идеи Шредингера о жизни и бессмертии, но полагаю, что они не бесспорны. Кто-то может припомнить высказывание философа прошлого века Серена Кьеркегора:

«Можешь ли ты представить себе что-нибудь ужаснее такой развязки, когда существо человека распадается на тысячи отдельных частей подобно рассыпающемуся легиону изгнанных бесов, когда оно утрачивает самое дорогое, самое священное для человека — объединяющую силу личности, свое единое, сущее я?»

…У нас в крови живут белые кровяные шарики. Они способны распознавать вредоносных микробов и стараются их уничтожить. При этом они могут погибать, защищая родной организм.

Проникаем ли мы своим сознанием в их жизнь, ощущая каждую индивидуальную клеточку? Нет. А они не способны, по-видимому, осмыслить наше общее с ними бытие, ощущая себя частью нашего организма. И внешне, и по уровню развития сознания эти подвижные клетки не похожи на нас. Они живут недолго, действуют достаточно разумно и умирают безболезненно для нас и, возможно, для себя тоже.

Подобным образом все живые организмы соединены с живой оболочкой планеты — биосферой. Она устроена значительно сложнее нас, хранит и перерабатывает несравненно больше информации, а свой жизненный цикл проходит за миллиардолетия.

Совершенно ясно, что телесно мы полностью принадлежим ей. То, что для нас жизнь и смерть, для нее — только жизнь. Энергия нашего тела и нашей мысли тоже принадлежит ей, и лишь Отчасти нам.

А как же сознание, душа?

Интересно, что структура слова «сознание» предполагает знание принадлежностью не только данного индивидуума, но и кого-то сопредельного: соучастника осмысления. Кто это? Другой человек? Вряд ли.

Ведь речь идет о собственном знании. Возможно, предполагается некая абстракция типа «коллективного разума» человечества или некой культурной общности. Однако более правдоподобно, что авторы слова имели в виду не подобные мудрености, а идею божественного Разума, объемлющего всевозможные знания. И тогда мы вновь возвращаемся к признанию тождественности личной и всеобщей души (Атман-Брахман).

Одухотворенное, пронизанное всеобщим сознанием мироздание непостижимо для нашего ограниченного рассудка. Так, белое кровяное тельце нашего организма бессильно осмыслить существование человека разумного. Об этом всеобщем сознании остается только догадываться, строить фантастические гипотезы, слагать мифы… Научный метод в подобных случаях демонстрирует свое бессилие, если ограничен принципами движения мысли от частного к общему, от мертвого к живому, изначально теряя понимание единства жизни и Разума Вселенной.

Быть может, на путях осмысления этого единства науку ожидают новые необычайные открытия? В чем они могут выражаться?

Попробуем пофантазировать. Для этого современная наука предоставляет не много возможностей. Одна из них, возможно самая перспективная, связана с исследованиями вакуума. Из этого океана неощущаемой нами энергии реализуются материальные объекты, различные поля. Следовательно, и психическая энергия нашего организма, и биополе тоже источником своим имеют вакуумный океан энергии.

Сознание, разум, душа — все это феномены идеальные. Они проявляются в окружающем материальном мире опосредованно. Уловить их с помощью приборов или органов чувств невозможно. Почему?

Не исключено, что причина скрыта в свойствах все того же бездонного энергетического океана — космического вакуума.

Подозреваю, что мистически настроенный читатель тотчас вообразит «научные обоснования» появления духов и привидений, ангелов и бесов, НЛО и барабашек в нашей реальности как представителей «иномира». Не посягая на право каждого свободно фантазировать и при желании тешить себя иллюзиями, хочу только еще раз оговориться: приведенные выше рассуждения об «антимире вакуума» — домыслы, которые не претендуют даже на роль научной гипотезы.

Другое дело — идея разумных биосфер Земли и Вселенной. Она выглядит логически и фактически более обоснованной, чем представления о мертвой механике Космоса. Хотя и в этом случае наш неизбежно ограниченный человеческий разум бессилен постичь то, что выше его возможностей. Правда, мы еще далеко не исчерпали тех великолепных возможностей, которые предоставила нам творящая Природа, Бог.

При всей своей малости и эфемерности мы остаемся воплощением непостижимо сложной, одухотворенной, разумной биосферы Земли, а она в свою очередь — носитель жизни и разума Вселенной. В причастности к вечному бытию и сознанию — залог нашего бессмертия.

«Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз, тот это знает. Это знает уставший. И он без сожаления покидает туманы земли, ее болотца и реки, он отдается с легким сердцем в руки смерти, зная, что только она одна успокоит его».

В этих словах Михаила Булгакова заключена печальная и примиряющая со смертью истина. Ибо на пути жизни для того, кто исчерпал свои силы до последней возможности, кто смертельно устал — не пресытился удовольствиями, а именно устал, подобно мастеру, завершившему непосильный труд, — для утомленного путника покой небытия не внушает страха.