Павел Гуревич - Куда идешь, человек?

Однако история подтверждает не только истину свободы. Она полна примеров добровольного закабаления, красноречивых иллюстраций психологии подчинения. Великие инквизиторы и диктаторы основывали свои системы власти как раз на предпосылке, что люди бегут от свободы. Человек — песчинка мироздания. Его окружают грозные природные стихии. Небо осыпает человека кометами. Недра Земли извергают огненные лавы. Он постоянно испытывает на себе предательство земной тверди… Истончение «живой» оболочки над планетой угрожает прорывом смертоносных излучений. В наши дни из рукотворных сооружений человека вырывается поток всепоражающих частиц. И в социальной жизни он ощущает себя игрушкой анонимных общественных механизмов. У экзистенциалистов есть все основания говорить о хрупкости человеческого существования.

Не вырабатывается ли на протяжении веков инстинктивный импульс, парализующий волю человека, его спонтанные побуждения? Напротив, мне кажется, что мы проходим мимо важнейшего исторического урока современности. Между тем пора, по-видимому, в полной мере открыто и по возможности всеобъемлюще разобраться в нем. Я говорю о тщете тиранических режимов. Сталинщина показала, что деспотизм вообще обречен, он бесперспективен. Ничего нельзя построить на человеческих жертвах, на беззастенчивой эксплуатации человеческого материала… Ведь это факт, что никакая самая изощренная тирания, на какой бы разветвленный аппарат насилия она ни опиралась, не способна загнать человека в тупик.

Выходит, провозвестия Замятина и Оруэлла оказались излишне трагедизированными? Нет, их предостережения были эффективными. Но прав немецкий мыслитель Карл Ясперс, который полагал, что человечество никогда не знало и, к счастью, никогда не узнает такой ситуации, когда возможен тотальный надзор за человеком… Деспотия действительно обнаружила свою ущербность, ибо она противостоит изначальной человеческой природе, отвергает свободную спонтанность человека.

Свобода — одна из неоспоримых общечеловеческих ценностей. Однако даже самые радикальные умы прошлого, выступавшие в защиту этой святыни, нередко обнаруживали робость и половинчатость. Нет, полагали они, свобода не абсолютна. Предоставьте индивиду право распоряжаться собственной жизнью — и наступит век хаоса. Ведь в нем сильны инстинкты своеволия, эгоизма, разрушительности. Свобода, безусловно, хороша, но замечательно, когда человек добровольно подчиняется общей воле, сознательно умеряет собственные порывы.

Говоря об эпохальных сдвигах, разломах истории, мы обращаем свой взор к человеку. Потому что он мера всего сущего…

Человек утратил единство с природой, возможность вернуться в ее лоно, обрести инстинктивно-целостное восприятие. Он отныне возвышается над природой, но это и служит источником его страданий, ибо постоянно воспроизводит перед ним неразрешимую ситуацию. Не только все человечество, но и каждый индивид вынужден осознавать и переживать это экзистенциальное противоречие. Человек стоит перед страшной опасностью превращения в узника природы, оставаясь одновременно свободным внутри своего сознания. Ему предопределено быть частью природы и одновременно быть выделенным из нее, быть ни там, ни здесь. Человеческое самосознание сделало человека странником в этом мире. Он отделен, уединен, объят страхом.

Перед лицом трагической ситуации человек делает выбор. Он должен что-то делать, чтобы как-то совладать со страхом, пронизавшем все его существование. Он должен искать утраченную гармонию, пытаться обрести ее иным путем. Для того чтобы найти выход, нужно предельное напряжение. Ситуация требует не теоретического ответа, хотя ученые и создают теории жизни, философские идеи существования. Человек должен «ответить» всем своим существом, своими чувствами, своим творческим даром и воображением.

Но выражает ли человек свою сущность, свою уникальность в состоянии полнейшей реализации, предельного напряжения своего «Я». Нет, не выражает ибо человеческая природа — это не различные формы существования в их движении и их смене. Сама сущность человека выражена не в его ответах на ситуацию, а в безостановочном и нескончаемом разрушении конфликта. Таким образом, можно говорить о вечном экзистенциальном поиске. Человек, разорвав естественные связи, вынужден искать новый диалог с природой.

Так возникает множество человеческих проблем — свобода, власть, смерть, любовь, мировоззренческий анализ которых необходим сегодня. Содержанием человеческой истории является стремление людей обрести самих себя, реализовать те потребности, которые порождены распадом прежних изначально целостных связей..

Идея человеческой природы как незавершенной возможности, проявляющейся в бесконечных вариациях необычного, специфического бытия, жизни, как приключения саморазвития, в ходе которого несовершенство оказывается благодатным свойством, изъян превращается в достоинство, а несомненное благо оборачивается злом, — таков, на мой взгляд, возможный подход к осмыслению уникальности человека.

См.: Бердяев Н. А. О рабстве и свободе человека (Опыт персоналистической философии). — Париж. 1939. — С. 19.

Вернадский В. И Живое вещество. — М., 1978. — С. 44. 6

Бердяев Н. А. Человек и машина (Проблема социологии и метафизики техники).// Вопросы философии. — 1989. — № 2. — С. 159.

Тэн И. Философия и искусство. — Париж, 1865. — С. 69.

Омар Хайям. Рубайат, — М., 1972. — С. 30.

Твен М. Письма с Земли. — М, 1972. — С. 176.

Там же.

Ницше Ф. Антихрист. — Спб., 1907. — С.9.

Мечников И. И. Этюды о природе человека. — М. 1961. — С. 50.

Диалоги. Полемические статьи о возможных последствиях развития современной науки. — М. 1979. — С. 148–149.

Этот пример взят из статьи Василия Голованова «Насекомое измерение» // Литературная газета. — 1990. — 5 сентября.

См: Проблема человека в западной философии / Под ред. П. С. Гуревича. — М., 1988. — С. 12.

Волошин М. Избранные стихотворения. — М., 1988. — С. 299–300

Таноб — место подвижничества христианских аскетов.

Ойзерман Т. И. Homo sapiens преодолевает свою видовую ограниченность / Вопросы философии. — 1989. - N 7. — С. 12.

Направление в современной западной философии, представляющее объекты в виде соответствующих структур

См.: Лабиринты одиночества. — М., 1989. — С. 94.