Абрам Фет - Инстинкт и социальное поведение

Родиной человека несомненно является Африка, как это предполагал Дарвин, и как мы это знаем теперь по огромному числу палеонтологических данных. По-видимому, в Африке жили приматы, особенно способные к мутациям, – в частности, к мутациям центральной нервной системы. Полагают, что предки человека и их ближайшие родственники произошли от примата, названного рамапит`eком, жившего 10 - 15 миллионов лет назад в Азии, Европе и Африке. Этот вид, имевший, вероятно, общих предков с человекообразными обезьянами, выделялся среди приматов рядом анатомических характеристик, самой важной из которых считаются уменьшенные клыки. Затем в наших палеонтологических данных следует длительный пробел, и наконец около 4 миллионов лет назад в Африке – и только в Африке – обнаруживаются более похожие на человека существа, и притом сразу нескольких видов. Большинство из этих видов составляют найденные в Южной Африке австралопитеки; они передвигались на двух ногах, были плотоядны и, возможно, умели использовать в качестве оружия кости животных.

Долго предполагали, что человек произошел от одного из видов австралопитеков. Но в 1961 году Луис и Мери Лики нашли в знаменитом Олдувайском ущелье в Танзании остатки необычайно человекоподобного существа, жившего около 1,75 миллиона лет назад и пользовавшегося каменными орудиями, а также, по-видимому, огнем; его назвали homo habilis – «человек умелый». После этого поиски предков человека были перенесены в Восточную Африку, где были найдены гораздо более вероятные предки человека, чем австралопитеки, со значительно б`oльшим объемом черепа, близкие к homo habilis. Самые древние остатки этого типа относятся к тому же времени, что и старейшие австралопитеки,– около 4 миллионов лет назад, причем уже в это время различия между ними были столь значительны, что гипотезу о происхождении от австралопитеков пришлось отбросить. Предполагают, что 5 - 6 миллионов лет назад от неизвестного нам предка, который мог быть потомком рамапитека, произошло путем дивергенции (объясненного Дарвином процесса расхождения признаков) сразу несколько видов австралопитеков и еще один, самый человекообразный вид, особенно предрасположенный к мутациям нервной системы, который можно назвать словом homo. Известно, что как раз в это время усилились процессы расщепления у многих видов – возможно, вследствие какой-то геологической катастрофы. Название homo ( по-латыни «человек») не означает, конечно, что это был современный человек, вид которого обозначается термином «homo sapiens» («человек разумный»). Но от этого вида homo произошли все более похожие на человека существа – так называемые гоминиды , такие, как homo habilis, питекантроп, гейдельбергский человек, синантроп, неандерталец и, наконец, homo sapiens. Гоминиды отличались от всех других приматов рядом признаков и, прежде всего, высоко развитым мозгом. Возникновение вида homo sapiens было единственным в своем роде событием; произошло оно в Африке и, как можно с уверенностью утверждать, только один раз и только в одном месте.

Так называемые «полицентристы» утверждали, что человек мог возникнуть независимо в разных местах и в разное время, а почти полное совпадение результатов эволюции объясняли рассуждениями в стиле детерминистской философии девятнадцатого века, по которой «одинаковые условия должны были привести к одинаковым следствиям». Но независимое образование одного и того же генома в разных местах предполагает такую тождественность условий, какую может допустить лишь мыслитель, никогда не встречавшийся с понятием вероятности. Современная генетика решительно высказывается за «моноцентризм».

Совсем уже вне науки стоят так называемые «креационисты», вовсе отрицающие изменчивость видов и пытающиеся вернуться к догме Линнея: «Видов существует столько, сколько их создало Бесконечное Существо». Эти люди подчеркивают, что в палеонтологической летописи часто отсутствуют переходные формы, соединяющие один вид с другим, и в особенности – переходные формы в истории человека. Но, прежде всего, мутационный процесс, создающий новые виды, вовсе не образует непрерывную последовательность («континуум») переходных форм, которого требуют креационисты: мутации – это скачкообразные («дискретные») изменения – как мы теперь знаем, эти изменения в ряде случаев не столь малы, как думал Дарвин. Даже самая полная последовательность промежуточных форм не удовлетворит креациониста, усматривающего отдельный «акт творения» в любом нарушении молекулярных реакций. Но полные последовательности промежуточных форм едва ли когда-нибудь сохранялись. Кости животных вообще сохраняются лишь в исключительных случаях, обычно благодаря какой-нибудь стихийной катастрофе или редкому стечению обстоятельств. Между тем известно, что периоды видообразования – интенсивных мутаций, ведущих к образованию вида – коротки по сравнению с длительностью существования сложившегося вида. Поэтому общее число особей промежуточных форм относительно невелико, а в случае малочисленных видов, каковы были наши предки, вероятность их сохранения и вовсе ничтожна. Именно по этой причине антропологи находят обычно не наших прямых предков, а их более или менее близких «родственников». Несравненно более полна родословная лошадей, которых было очень много. Но креационистов никак нельзя удовлетворить. С таким же правом вам могут сказать, что в течение первых дней вашей жизни вы не существовали, потому что об этих днях нет документов, а свидетелей уже нет в живых.

Наиболее интересны для нас остатки гоминидов. Хотя в природе, как уже было сказано, не бывает совершенно тождественных условий, но весьма вероятно, что потомки одного и того же первоначального вида homo, жившие в определенное время, были сходны между собой; и если мы находим останки наших «родственников», живших в некоторую эпоху, то по ним можно судить о современным им гоминидах – наших прямых предках. Важнейшая анатомическая особенность, отличающая гоминидов от всех других животных, – это развитие головного мозга. О развитии мозга можно судить по объему черепной коробки и ее форме, позволяющим делать предположения о поверхности мозга. Объем мозга у гоминидов последовательно возрастал. Уже 2,6 миллиона лет назад он достигал 800 см 3, по сравнению с 500 см 3у австралопитеков (что мало отличается от объема мозга шимпанзе), а у неандертальцев объем мозга достигал среднего у современного человека – 1400 см 3. Эти вымершие гоминиды трагически напоминают неудачные попытки природы создать человека!

Мозг был тем уникальным преимуществом, которое позволило нашим далеким предкам, вынужденным покинуть поредевшие тропические леса, выжить в африканской саванне. Мозг возместил им слабости всех приматов – отсутствие сильного вооружения и неумение быстро перемещаться по земле. «Выбрав» этот путь – преимущественную эволюцию мозга – наши предки уже никогда не сходили с него: вместо того, чтобы становиться сильнее и быстрее, они становились умнее. Очень скоро – в эволюционном масштабе времени – они достигли с помощью мозга полного господства над окружающей вневидовой средой, научившись справляться с опасностями природы, отпугивать хищников и добывать мясную пищу: для этого у них были каменные и деревянные орудия, хитрые приемы коллективной охоты и, наконец, огонь.