Лев Кривицкий - Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции

В эпоху античности культура и искусство находились под влиянием мировоззренческой идеи космической гармонии. В Средневековье господствующие позиции заняла идея Бога. Культура Возрождения модифицировала эту идею, дополнив ее гуманистической идеей величия человека как творения божьего, наделенного искрой божественной премудрости. Пьесы величайшего драматурга всех времен и народов Уильяма Шекспира – это, по существу, сплошная философия, воплощенная в художественных образах. В ее основе лежит идея, согласно которой Провидение наделило человека свободой и правом выбора между добром и злом. Выбирая зло, совершая преступления ради корысти и достижения власти, человек получает немалые, но лишь временные преимущества. Сам ход истории, сцепление обстоятельств приводит к тому, что его власть рушится и злодейства, приведшие его к власти и укрепившие ее, рано или поздно оборачиваются против него. Эта идея оказывается вполне актуальной и для нашего времени, хотя нам известно, что роль Провидения играют закономерности исторической эволюции.

В эпоху Просвещения в культуре начал разрабатываться комплекс идей, связанных с постепенной либерализацией общества. В центре внимания оказалась идея торжества разума над предрассудками. Эта идея продолжала развиваться на протяжении всего Нового времени. Известно, какую огромную роль в культуре XX века сыграли философии психоанализа и экзистенциализма. Философия марксизма также сыграла немалую роль в культуре XX века, хотя в СССР в силу исторических обстоятельств она породила сервильную культуру соцреализма.

Логично предположить, что происходящее ныне становление и развитие философии универсального эволюционизма способно открыть новый этап в развитии мировой культуры, акцентировав внимание творцов культуры на осмыслении и художественном отображении творческой эволюции человека, ее сложностей и проблем, эволюционной природы исторических обстоятельств, в которые погружен человек, трагедии человека-творца, испытывающего кажущееся неодолимым сопротивление обстоятельств и, в конечном счете, торжество творческой эволюции по мере развития инновационного общества над уходящими в прошлое обстоятельствами. Мы надеемся, верим, и убеждены в том, что эволюционная культуре, проникнутая философией универсального эволюционизма, придет на смену нынешней потребительски ориентированной культуры и вызовет мощный всплеск высокой культуры, приобщающей как элиту, так и массу людей к гуманистическим ценностям, творческому образу жизни, постоянному самоусовершенствованию и гуманному, разумному развитию инновационного общества.

Каждый всесторонне совершенствующийся человек становится способен совершить в своем деле нечто великое, нечто общезначимое для всего человечества. В этом заключается высший смысл жизни каждого человека. Научная вера побуждает человека подняться над прозябанием в своем узеньком мирке и совершить творческий подвиг во имя гуманистического преобразования мира человека. Творческий подвиг, в отличие от военного, заключается не в том, чтобы рискнуть жизнью и отдать ее для победы над другими людьми, а в том, чтобы посвятить ее гуманному преобразованию себя и окружающего мира в любой избранной сфере деятельности. Военный подвиг может длиться несколько минут, а творческий, созидательный подвиг совершается всю жизнь.

Научная вера мобилизует человека на мирную войну против любых проявлений цивилизационного варварства. Научно верующий человек становится воином культуры. Он постоянно совершенствуется в своем воинском искусстве. Он тренирует свое здоровье, свои полемические способности, свою творческую силу, свой нравственный, познавательный и культурный потенциал. Он постоянно ориентирован на инновации и на усвоение универсальных знаний, способствующих их обретению. Смысл научной веры и научно-эволюционного подхода к жизни заключается в совместном усовершенствовании людей и их совместном усовершенствовании развивающегося инновационного общества.

Самосовершенствование, переходящее в совместное усовершенствование, есть форма эволюции, присущая только человеку и не встречающаяся нигде в обозримом нами космическом мире. Она есть высшая форма эволюции. Она создает новые традиции, неизвестные традиционному обществу, базирующиеся на инновационном поиске форм и способов эволюционного преобразования мира человека. Традиции традиционных обществ, фиксируемые и освящаемые традиционными религиями, проявляют свою жизнеспособность и в инновационном обществе, помогая людям адаптироваться к психологическим перегрузкам и сложностям интенсивно изменяющейся общественной среды. Но косность этих традиций, их приспособленность к исчезнувшим социальным реальностям, их неадекватность достигнутому уровню человеческих знаний не позволяют им по-настоящему удовлетворять духовные потребности человека инновационного общества. Они привязаны к прошлому и не могут стать стимулом для дальнейшей эволюции мира человека.

Такие стимулы может создать только научно-гуманистическая вера и связанные с ней традиции инновационного усовершенствования человеческого бытия. А вечная жизнь? Нет, это не загробное существование в райском саду, где не нужно ничего делать и только блаженствовать и прославлять сверхъестественное Существо, благодаря рабскому угождению которому в своей короткой жизни мы якобы и обретаем вечное блаженство в качестве вознаграждения. Вечная жизнь – это наш вклад в эволюцию человека, и вознаграждение за это мы сами создаем не на небесах, а здесь, на Земле.

00.6. Универсальный эволюционизм и проблемы современного инновационного общества

В традиционном обществе каждый человек жил в чрезвычайно сильной, довлевшей над ним зависимости от своего социального окружения – от своего клана, поселения, профессиональной корпорации, класса, сословия, государства, национальной и профессиональной принадлежности. Его свобода была жестко ограничена комплексом социально регламентированного поведения, религиозными догматами, общими для всех моральными правилами и установками.

Выход за пределы этих ограничений подвергался общественному осуждению, делал человека изгоем общества, жестоко наказывался, мог обернуться изгнанием из сообщества. А поскольку индивидуальная деятельность вне сообщества вследствие слабого развития производства и обмена не могла обеспечить человека и его семью всем необходимым для жизни, такое изгнание фактически означало голодную смерть. Приобщиться же изгнаннику к другому сообществу было очень нелегко, и даже если это удавалось, он оставался в этом новом сообществе человеком второго сорта, не обладал правами членов этого сообщества, всегда относившихся к чужакам с презрением и подозрительностью.