Станислав Зигуненко - Величайшие загадки человека

Кстати, у того же Лема, на которого мы уже ссылались, есть рассказ о том, как в одном отеле многие постояльцы почему‑то стали заканчивать жизнь самоубийством. Расследование показало, что причиной их стало сочетание одеколона, который предоставляла постояльцам администрация отеля, и миндальных пирожных, которые они ели за ужином… Так не может ли нечто подобное происходить и в космосе в результате взаимодействия, скажем, краски, которой изнутри покрыта обшивка станции, и потоков тех же высокоэнергетических частиц?..

К чести наших специалистов, они не спасовали перед этой сложной проблемой, в меру своих сил и возможностей стараются найти объяснение замеченным феноменам. Вот, например, какую версию выдвигает известный летчик–космонавт Александр Серебров.

«В космос я летал четырежды, — рассказывал он. — Перед одним из полетов я встречался со школьниками, и одна девочка спросила: как ведет себя магнитная стрелка внутри корабля и вне его? Сначала я подумал, что вопрос детский: конечно же, стрелка везде ведет себя одинаково. Но потом задумался и решил взять с собой компас. Проверяя действие магнитного поля в разных частях корабля и вне его, заметил: стрелка и впрямь ведет себя как‑то странно.

Однажды я случайно уронил магнит. И он тоже повел себя «неадекватно»: вместо того, чтобы начать вращаться, как все предметы в состоянии невесомости, магнит стал колебаться. Значит, внутри станции существует большое магнитное поле. И это неудивительно: станция снабжается постоянным электрическим током в 28,5 вольт. В зависимости от положения станции по отношению к Солнцу ток меняет свое направление: магнит в тени притягивает предметы, на Солнце — отскакивает от них.

Вернувшись из полета, я доложил о своих наблюдениях. Но в Институте медико–биологических проблем это никого не заинтересовало. В 1993 году я летал в четвертый раз и добился того, чтобы у нас на борту был установлен прибор, с помощью которого я измерил магнитное поле в разных частях корабля. Оказалось, что оно крайне неоднородно. Оно меняется по 16 раз в сутки. И самой большой аномалией оказалась командирская каюта, находящаяся по левому борту корабля (командиром был мой хороший друг Василий Циблиев): на расстоянии всего лишь метра магнитное поле изменялось там во много–много раз!

Дело в том, что силовые кабели проходили как раз по левому борту, прямо над головой Циблиева. Он вел себя во сне очень странно, беспокойно. Метался, скрипел зубами, что‑то кричал, задирал ноги под потолок. Но стоило ему перевернуться головой к полу, а ногами к проводам, как сон становился спокойнее. В других частях корабля он тоже чувствовал себя нормально. Я встревожился, спросил Василия, в чем дело. Оказывается, ему снились совершенно потрясающие, феерические, непередаваемые сны. Пересказать их он вообще не мог. Твердил только, что ничего подобного в жизни не видел. Уже потом, вернувшись из полета, я разговаривал об этом явлении с академиком Гуляевым, и он подтвердил мои соображения: человек может жить в магнитном поле любой напряженности, но лишь в том случае, если оно однородное. А пребывание в градиентном поле, где напряженность все время колеблется, может иметь опасные последствия.

Позже я измерил и другие физические поля, с которыми приходится сталкиваться космонавтам во время полета. Все они сказываются на самочувствии космонавта. В третьем полете, засыпая, я видел внезапные ярчайшие вспышки, от которых постоянно просыпался. Потом привык. Эти вспышки, называемые фосфенами, — результат пролета тяжелых космических частиц, они‑то и вызывают ослепительно яркий зрительный образ.

Что при этом происходит с нейронами мозга — непонятно. Врачи не делают даже электроэнцефалограмм космонавтов во время полета. Вопросами санитарных норм пребывания на станции, обеспечением безопасности космонавтов вообще никто не занимается. Мы подвергаемся бомбардировке тяжелыми частицами и воздействию разнообразных излучений, особенно во время сильных «дождей».

У нас с Манаровым больные носоглотки из‑за отравления кислородом, у меня почти пропал голос. Дело даже не в том, что мы гробим в космосе свое здоровье. Дело в том, что там, в глубинах Вселенной, с людьми происходит неизвестно что. Изучением этих явлений никто не занимается. Готовя российский сегмент Международной космической станции, медики по–прежнему делают вид, что человека можно ко всему подготовить на Земле. На самом деле это абсолютно не так».

Примерно той же точки зрения придерживается и доктор технических наук, профессор, действительный член Российской инженерной академии Валерий Бурдаков: «В космических лучах есть высокоэнергетические тяжелые частицы, для которых оболочка космической станции или корабля никакой преграды не представляет. Они пробивают все на своем пути. В Институте мозга РАМН, которым руководит академик Н. П. Бехтерева, изучено, что в нашей «мыслительной коробке» есть разные участки, или центры: один отвечает за эмоцию радости, другой — гнева… Возможно, воздействуя на мозг, эти частицы как бы высвечивают у человека зрительные образы…»

Ведущий специалист Института медико–биологических проблем РАМН Марк Белаковский смотрит на проблему со своей точки зрения. «То, что космонавты на орбите видят некие яркие вспышки, озарения, медикам давно известно, — утверждает он. — Это связано с пролетом тяжелых частиц, различными космическими излучениями. Безусловно, явление необходимо и дальше серьезно изучать: ведь космос полон загадок, каждая из которых может таить опасность. Но о каких‑то кошмарах, галлюцинациях на орбите мне лично ни разу слышать не приходилось. Заместитель директора нашего института космонавт Валерий Поляков, врач по специальности, установил рекорд длительности пребывания на орбите. Но и он ни о каких странных видениях или неадекватных ощущениях не рассказывал»…

Словом, так или иначе, мы имеем дело с неким феноменом, который требует тщательного изучения, выработки мер противодействия. Говорят, что с космонавтами уже начали работать первоклассные врачи–гипнотизеры, были внесены многие изменения в систему подготовки к полетам и в принцип отбора испытателей. Кстати, вы заметили, что в космос теперь посылают отнюдь не молодых, а много повидавших, имеющих богатый жизненный опыт людей. У них психика заметно устойчивее, чем у впечатлительной молодежи…

Но кто знает, какими еще тайнами поразит нас Вселенная? Ведь совершая космический полет, человек попадает в иные природные условия, к которым он совершенно не приспособлен предыдущим ходом эволюции. Одно, впрочем, вполне ясно: явление, каким бы странным или даже немыслимым оно ни казалось, нельзя замалчивать, а надо детально изучать.