Станислав Зигуненко - Величайшие загадки человека

Но есть, по всей вероятности, еще и третий, и четвертый уровни обработки. Чтобы не быть голословным, я сейчас буду ссылаться на зарубежные данные. Почему не на отечественные? Во–первых, потому что их у меня не так много — завеса секретности, повторяю, достаточно плотна. Во–вторых, буду предельно откровенен, мне не хочется повторять на собственной шкуре опыт некоторых своих коллег. Я вот пишу эти строки, а из памяти не выходит интервью Л. А. Федорова радиостанции «Свобода». Некоторое время назад Лев Александрович и его коллега поместили статью во всем известных «Московских новостях». Статью заметили за рубежом, поднялся шум, и авторов статьи… загребли, предъявив им обвинение в раскрытии государственной тайны. Суть же этой «тайны» заключается в том, что не столь давно группа отечественных химиков получила Ленинскую премию за организацию производства химического оружия. Того самого, что подпадает под Женевскую конвенцию и которое вроде бы мы перестали выпускать уже давным–давно.

В общем, и времена уже не сталинские, но избежать ареста удалось лишь одному Федорову. А его коллеге пришлось посидеть в Лефортове, и над ним даже состоялся суд… Так что давайте уж лучше я вам буду рассказывать дальше, опираясь лишь на те факты, которые были уже опубликованы в нашей или зарубежной печати. Картина все равно получается достаточно любопытная. Итак…

Американский журналист У. Боуард, написавший книгу «Контроль над сознанием», утверждает:

«Более 35 лет ЦРУ ведет секретные работы, чтобы добиться контроля над человеческим мозгом, волею, памятью. Никем не сосчитанные миллионы долларов ушли на субсидирование работы специальных лабораторий ЦРУ и его субподрядчиков — больниц для умалишенных, тюрем и частных институтов. Тысячи ничего не подозревавших граждан были использованы в качестве подопытных морских свинок…»

«Я нашел живых зомби», — подводит итог всему расследованию журналист. И ему трудно не поверить.

Например, несколько лет назад страницы многих газет и журналов обошла такая история. В марте 1967 года в Маниле был арестован американец испанского или южноамериканского происхождения Луис Анхело Кастильо. Он был обвинен в подготовке заговора с целью убийства тогдашнего президента Филиппин Маркоса. Во время допросов, по просьбе самого обвиняемого, ему была введена «сыворотка правды» — химическое соединение, подавляющее волю человека и заставляющее его полно отвечать на поставленные вопросы. Кроме того, для усиления эффекта сыворотки арестованный был подвергнут воздействию опытного гипнотизера.

Вскоре специалисты, работавшие с Кастильо, пришли к выводу, что имеют дело с зомби, запрограммированным на четыре уровня. Их так и пронумеровали римскими цифрами. Каждый из этих уровней соответствовал одной из легенд в биографии агента. Так «зомби-1» утверждал, что приехал на Филиппины исключительно по своим делам. Правда, имя он почему‑то называл другое. «Зомби–Н» оказался несговорчивым и упрямым агентом ЦРУ, который не желал отвечать на вопросы. «Зомби-111» дублировал второго с дополнительным указанием на случай провала — тут же провести самоликвидацию. И, наконец, «зомби–IV» сознался, что его настоящее имя Мануэль Анхел Рамирес, ему 29 лет. он уроженец Нью–Йорка, прошедший специальную подготовку в одном из тренировочных лагерей ЦРУ. Кроме того, Кастильо оказался запрограммирован на некоторые «петушиные слова». Выяснилось это случайно. Когда арестованный попросил о переводе из госпиталя в тюрьму (согласитесь, просьба не совсем обычная), врач ответил, что «все это зависит от большого начальника». Услышав о «большом начальнике», Кастильо тут же уснул, да так крепко, что все попытки разбудить его обычными способами оказались тщетны. Тогда медики вспомнили о записной книжке Кастильо и стали подряд читать вслух все, что в ней записано. Когда дошли до фраз: «Я выиграю, если буду держать себя в руках. Я должен верить себе, иначе никто не поверит мне», — арестованный очнулся.

Заинтригованные специалисты решили продолжить эксперимент. Несколько дней спустя Кастильо подвергли гипнотическому воздействию и стали читать вслух цифры и буквы, которые были записаны на листке, также обнаруженном среди личных вещей арестованного. И вот когда следователь называл одну из трех дат, помеченных на листке, Кастильо как бы хватал пистолет и стрелял себе в висок. Если называли с определенными паузами буквы, написанные на листке, следовало немедленное признание: «Я убил его сам!» Кого именно должен был убить Кастильо, а потом покончить с собой, догадаться оказалось нетрудно. Стоило показать загипнотизированному фото Маркоса, как реакция оказалась мгновенной и однозначной — арестованный как бы хватал пистолет и стрелял в изображенного человека.

Финал этой истории таков. После судебного разбирательства обвиняемый был признан невменяемым и выслан на родину. По возвращении в США Кастильо тотчас же заявил, что все сказанное в газетах — ложь, поскольку все показания он давал, находясь под гипнозом. А человеку в этом состоянии, дескать, можно внушить, что угодно…

Правда, журналистов насторожил тот факт, что во время допросов Кастильо давали «сыворотку правды». Стало быть, нужно было обладать недюжинной сопротивляемостью этому наркотику, исключительной памятью и богатой фантазией, чтобы «выдать» такую историю. Кастильо же не производил впечатление супермена, способного на подобные подвиги.

Далее события развивались так. Через некоторое время этот человек снова угодил в тюрьму, теперь уже в штате Миссури, попавшись на вульгарной краже. Отсидев 37 месяцев, Кастильо вышел на свободу, приехал повидаться с матерью и вскоре после этого исчез уже окончательно и бесследно.

Можно было бы предположить, что вся эта история — не более чем очередная газетная «утка». Однако некоторые факты заставляют думать, что это не так. Ведь попытки воздействия на личность продолжаются и по сей день.

Вспомним хотя бы о широко известных телесеансах А. М. Кашпировского. С помощью современной техники он воздействует не на одного человека, а на целую толпу. Лично на меня его воззвания никак не действуют, но я знаю людей, которых его телепроповеди усыпляют, заставляют двигаться по его команде. А это уже страшно — человек, «запускаемый» кем‑то извне. Причем этот кто‑то, в данном случае Кашпировский, вовсе не контролирует дальнейшее поведение загипнотизированного. Обратной‑то связи нет!

Обычно сам Анатолий Михайлович от разговоров на подобную тему отмахивается: «Я даю установку на добро!..» Но даже такая установка помогает далеко не всегда. Выступая в Институте философии 24 ноября 1980 года, он, например, вынужден был признать, что психотерапевтические осложнения после его сеансов есть. «Но я уверен, что на 90 процентов они являются просто совпадениями».