Станислав Зигуненко - Величайшие загадки человека

Идея эта давняя. Еще Джонатан Свифт устами Гулливера описывал, как происходит обучение в Лапуте. Ученик записывал теорему специальными чернилами на бумаге, а потом проглатывал скомканный листок. И три дня питался только хлебом и водою, ожидая, пока проглоченные знания переварятся и всплывут у него в мозгу…

Неужто такое возможно на самом деле? Чтобы ответить на этот вопрос, современные исследователи стараются досконально разобраться в механизме памяти. Что им удалось выяснить?

В молодости память людей, как правило, лучше, чем в старости. Если в детстве юному полиглоту ничего не стоит выучить несколько иностранных языков, то к старости у людей возникают проблемы и со своим родным.

Первыми начинают забываться имена. Один физик в старости называл своего коллегу, знаменитого английского ученого Джозефа Джона Томсона, известного всему ученому миру под кличкой Джи–Джи, не иначе как «мой уважаемый коллега, открывший электрон». Так для него было проще…

На этот феномен обратил внимание еще Аристотель. Он полагал, что имена забываются столь легко потому, что обычно они слабо связаны с обликом того или иного их носителя. Иное дело — клички. Если кого прозвали Джузеппе — Длинный Нос, с первого взгляда ясно, кто имеется в виду.

На втором месте по забыванию идут названия. 82–летняя Рут Арнольд, бывшая библиотекарша, говорит, что в молодости она все книги отдела, которым она заведовала, на память знала: где именно они стоят, как выглядят и что в них написано. Теперь ей самой в это верится с трудом — перевернув страницу читаемой книги, она тут же забывает ее содержание.

Прежние знания тускнеют, новые — не впитываются. Можно ли сравнить, как усваивает иностранный язык дедушка, с тем, как это делает его внук? А сколько времени он тратит на поиски ключей, документов, носового платка и т. д.

По данным Кристи Дзола, психолога из университета Южной Дакоты, опросившей 500 человек в возрасте от 69 до 80 лет, в среднем на подобные поиски люди тратят до получаса в день.

В общем, с годами память ухудшается, и сотни экспериментов подтверждают это, не добавляя принципиально ничего нового к житейским наблюдениям. Вот, например, Денсис Парк, профессор психологии Мичиганского университета, читает группе добровольцев списки букв и цифр, а потом просит воспроизвести их в обратном порядке, двадцатилетние люди справляются с этим заданием шутя, а вот восьмидесятилетние, как правило, все безнадежно путают.

Аналогичная картина наблюдается и на автомобильном тренажере. Молодые люди успевают реагировать на дорожные препятствия загодя, пожилые — сплошь и рядом запаздывают.

«И все‑таки дела пожилых не так уже безнадежны, — говорит профессор. — Треть стариков помнит имена и события примерно на том же уровне, что и в молодости».

Однако две трети все‑таки многое забывают. Почему? Не происходят ли в головном мозге, центре памяти, с возрастом такие же изменения, как и с мышцами, кожей и прочими органами человека? Ответ напрашивается сам собой…

Существует даже теория, что с годами кровеносные сосуды, по которым к нервным клеткам доставляются кровью кислород и глюкоза, постепенно забиваются холестерином и это пагубно сказывается на деятельности головного мозга, в том числе и на памяти.

Впрочем, согласно другой точке зрения, холестерин тут не при чем. Просто сердце с возрастом уже не в состоянии перекачивать кровь столь же интенсивно, как в молодости, и питание мозга ухудшается.

Третья точка зрения связывает все беды со свободными радикалами — с продуктами метаболизма кислорода, участвующими во многих биохимических процессах. Они могут оказаться ядом для нейронов, связанных с процессами памяти, и постепенно выводят их из строя.

«Да бросьте вы все! Дело просто в количестве структурных связей, — утверждают сторонники четвертой концепции. — Чем их больше, тем память лучше…» И ссылаются на проведенные эксперименты с подопытными крысами.

Если взять две группы животных и поместить одну в унылые, однообразные условия существования, а другой предоставить полную свободу для исследовательской деятельности, позволить развивать и растить потомство примерно так же, как это происходит в природе, то к концу жизни у представителей второй группы в мозгу оказывается в 100 раз больше связей между нейронами, чем у первой.

В структуре же нейронных связей, утверждают сторонники этой теории, отражается количество информации, которую организм получал в течение жизни. А чем больше связей, тем богаче память. И тем дольше она способна противостоять старению.

Так, эксперименты с лондонскими таксистами показали, что с приобретением опыта, когда в мозг водителя как бы «впечатывается» карта огромного города со всеми его закоулками, количество нервных связей возрастает, и сам мозг даже вроде увеличивается в объеме.

А вот в глубокой старости мозг сжимается, уменьшается в размерах. Считалось, что при этом гибнет множество нервных клеток, которые не восстанавливаются.

Однако на практике оказалось, что все нейроны сохраняются, более того, по мере надобности в мозгу могут появляться в течение жизни новые нервные клетки. А стало быть, причину ухудшения памяти нужно искать не в изменении числа нейронов.

Доктор Скот Смул, профессор неврологии Колумбийского университета, полагает, что с возрастом может обнаружиться нехватка нейротрансмиттеров — веществ, вырабатываемых в мозгу и переносящих сигналы от нейрона к нейрону. Могут износиться и клеточные рецепторы, принимающие эти сигналы.

И это еще не все…

Вот уже несколько десятилетий внимание ученых приковано к гипокампу — небольшой структуре, находящейся под корой, в центре мозга. Установлено, что гипокамп — основной инструмент запоминания и воспроизведения информации. По некоторым данным, он играет роль сравнивающего устройства. Он сопоставляет поступающую на органы чувств информацию с уже имеющейся в памяти. И если она заслуживает усвоения, командует структурами, ведающими вниманием, чтобы те активизировались. Словом, в гипокампе функционирует оперативная память.

«Представьте себе, что вас познакомили с каким‑то человеком, — говорит доктор Смул. — Вы беседуете с ним, но внезапно его внимание на секунду отвлеклось. А когда он снова возвращается к беседе, то уже не узнает вас. Он вас не запомнил. Вот что происходит с человеком, у которого поврежден гипокамп…»

Вместе со своими коллегами доктор наблюдал за работой гипокампа на экране магнитно–резонансного сканера, когда добровольцы с ослабевшей памятью, вроде библиотекарши Рут Арнольд, о которой упомянуто вначале, пытались представить себе лица родных и друзей. Незадолго до этого было установлено, что при болезни Альцгеймера, ведущей к абсолютной потери памяти, в одном участке гипокампа, который называется интерхинальной корой, нейронная активность почти полностью отсутствует. Как и следовало ожидать, болезнь прежде всего выводит из строя именно эту кору.