Александр Чернов - Гомо акватикус

С помощью трех передатчиков, сонара-гидролокатора, подводных фото- и кинокамер, синхронизированных с электронными лампами-вспышками, магнитофонов оказалось возможным зафиксировать все, что творится на морском дне.

Наконец, шагая в ногу с веком реактивного транспорта, конструкторы «ныряющего блюдца» снабдили eгo водометными реактивными двигателями.

Вочяные реактивные сопла, установленные на подлодке, менее эффективны, чем гребные винты. Но зато они занимают меньше места и обеспечивают высокую маневренность судна: сопла, как отмечает Кусто, можно поворачивать и попеременно и одновременно в любом направлении.

«Избушка на курьих ножках» — гараж для «Дениз»

Пустотелые стальные гиганты — «Морская звезда», «Ракета», гараж для «Дениз» — обладали огромной плавучестью. Чтобы нейтрализовать выталкивающую архимедову силу и спустить дома на грунт, люди трудились от зари до зари, под лучами жгучего тропического солнца.

Не легче было и тем, кто работал под водой. Им предстояло подготовить строительную площадку: раскорчевать ее от кораллов, выровнять, уложить в точно определенном месте якоря, удерживающие плавучую базу «Розальдо», и, наконец, поставить «на ноги» сами подводные дома. Такие работы, изнурительные на суше, под водой еще труднее. Здесь имеешь дело с окружающей средой, во много раз тяжелее и плотнее воздуха. Все это требовало огромной отдачи физических и моральных сил.

Задание выбрать площадку для «Преконтинента-два» поручили Альберу Фалько, большому знатоку в этих вопросах. Год назад он сам определил, где лучше поставить «Диоген», и, как известно, не просчитался.

Дело оказалось отнюдь не таким легким, как могло показаться, и заняло несколько недель. Пришлось обследовать рифы в полосе длиной восемьдесят километров. Искали место, удобное и для сооружения домов, и для стоянки кораблей, которым придется опекать глубинную станцию.

В первую очередь хотелось, чтобы подводный городок был защищен рифами, по крайней мере с наветренной стороны, и, конечно, находился не слишком далеко от какого-либо портового города, где можно было бы пополнять запасы провизии, пресной воды и вообще поддерживать связь с миром. Были и другие мотивы, почему Кусто остановил свой выбор на этом клочке океана.

Строительную площадку отыскали в двадцати семи милях к северо-востоку от Порт-Судана. Это был риф Шааб-Руми — «Риф римлян» в переводе с арабского. На дне его и решили раскинуть лагерь.

— Мы решили соорудить нашу базу именно в этом районе Красного моря потому, что здесь захолустье и невыносимо жарко и влажно. Если наш эксперимент удастся, то мы сможем добиться тех же результатов в любой части света, — объяснял свое решение Кусто.

Прошло почти полтора месяца, прежде чем удалось подготовить участок под водой и надежно закрепить «Розальдо».

Это судно было кормилицей и нянькой. Оно снабжало океанавтов свежим воздухом, питьевой водой, горячей пищей, электричеством, держало с ними связь и всегда было готово прийти на помощь в случае опасности. На «Калипсо» легли главным образом адъютантские обязанности. Она поддерживала связь с Большой землей.

Лагуна опуталась паутиной из гибких газовых шлангов, водяных трубопроводов, электрических, телевизионных и телефонных кабелей, стальных тросов-расчалок и гигантских якорных цепей «Розальдо».

Станция была уже почти готова к погружению, как неожиданно разорвался трос, удерживающий четыре тонны балласта, предназначенного для «Ракеты». Балласт канул в воду на глубину пятидесяти метров.

Прошло много часов, прежде чем удалось снасти этот груз.

А дальше все пошло по пословице: «Пришла беда — открывай ворота». Внезапно срывается со своего основания Большой дом, как называли «Морскую звезду», и его тяжелое, перегруженное балластом тело неуклюже сползает на сорокапятиметровую глубину. Это повторяется еще дважды. Каким-то чудом обошлось без человеческих жертв. В другой раз неожиданно забарахлили новенькие компрессоры и вместо чистого воздуха закачали в дом ядовитую смесь — воздух, пропитанный выхлопными газами.

Свободное всплытие поневоле с весьма порядочной глубины выполнил Раймон Колль. Это случилось при очередной аварии с «Ракетой».

Электрики «Преконтинента» Жак Ру и Пьер Сервело, а с ними Раймон Колль вызвались сделать ремонт под водой. Ру и Сервело забрались в верхний отсек «Ракеты» и уже было восстановили нарушенную телефонную связь с «Морской звездой». Вдруг домик, где находились ремонтники, закачался, послышался рокот уходящего воздуха, и «Ракета» поползла вниз… Крутой откос уходил на триста пятьдесят метров. Ру успел выскочить и теперь с ужасом наблюдал за падением «Ракеты», увлекшей двух его товарищей…

Колль работал снаружи домика. Когда «Ракета» накренилась, его акваланг внезапно заклинило, и Колля понесло вместе со всеми.

На счастье, падение «Ракеты» вскоре прекратилось. Она застряла между выступами откоса на глубине около пятидесяти метров. Колль перерезал ремни, связывающие его с аквалангом, и устремился к поверхности. Через несколько минут спустившиеся под воду Альбер Фалько и Жан Алина вызволили из западни и Сервело. Он был жив и невредим.

Потом «подвернулась» одна из стальных опор гаража для «Дениз». Гараж рухнул и едва не скатился с подводного обрыва.

Картина аварий напоминала кадры замедленной киносъемки. Вода резко замедлила падение домов. Окруженные со всех сторон водой, они плавно ложились на дно, разгоняя встревоженные стайки рыб, пасшихся среди кораллов. Поэтому падения не причинили «опасных «телесных» повреждений подводным домам.

Сюрпризы продолжали сыпаться как из рога изобилия. То и дело случались неполадки в электрохозяйстве.

— Инциденты были повседневно, подчас очень серьезные, но никто не погиб. Я до сих пор удивляюсь, какие боги хранили нас, — вспоминал Кусто об этих тревожных днях

— Вот уже около трех недель океанавты живут под водой, работая не покладая рук. Смотрю с катера на город под водой и вижу море танцующих огоньков. Океанавты выплывают из жилищ, вооруженные прожекторами, тонкие лучи которых рыскают по рифам и растворяются у поверхности. Каждый вечер они выходят на рекогносцировку, наблюдают за подводной фауной…

У крыльца глубинной станции

Деформированные благодаря рефракции мерцающие огни Большого дома и гаража, лучи, исходящие от глубинной станции, образуют загадочную картину. Мне кажется, что я проплываю над какой-то затонувшей столицей, — так описывал «подводную деревню» Кусто.