Ричард Докинз - Магия реальности. Откуда мы знаем что является правдой.

Сам муравьиный лев сидит в песке на дне выкопанной им конической ямы и захватывает любого муравья, который в неё падает. Никто не предполагает, что паук или муравьиный лев изобретателен — что он выдумал свою хитрую ловушку. Но естественный отбор вынуждает их развивать мозг, который ведёт себя так, что выглядит изобретательным для наших глаз. Таким же образом, тело льва выглядит изобретательно спроектированным, чтобы обусловить судьбу антилоп и зебр. И мы можем представить, что, если бы вы были антилопой, преследование, охота, нападение льва, казалось бы, могло быть направлено против вас.

Нетрудно понять, что хищники (животные, которые убивают, а затем поедают других животных) добиваются гибели своей добычи. Но также верно, что добыча добивается гибели своих хищников. Они усердно работают, чтобы избежать поедания, и если бы все они преуспели, хищники умерли бы от голода. То же самое отмечается между паразитами и их хозяевами. Это также отмечается между представителями одного и того же вида, всеми, кто фактически или потенциально конкурирует друг с другом. Если жизнь легка, естественный отбор будет благоприятствовать эволюции усовершенствований у врагов, будь то хищники, жертвы, паразиты, ствований у врагов, будь то хищники, жертвы, паразиты, хозяева или конкуренты: усовершенствований, которые снова сделают жизнь трудной. Землетрясения и торнадо неприятны и могли бы даже называться врагами, но они не «настроены к вам враждебно» в такой же манере «Закона бутерброда», как это делают хищники и паразиты.

Это влечёт за собой что‑то вроде ментальной установки, которую, как можно было бы ожидать, имеет любое дикое животное, например антилопа. Если вы антилопа, и вы видите шуршание в высокой траве, это может быть просто ветром. Не стоит об этом волноваться, поскольку ветер не настроен к вам враждебно: он совершенно безвреден для антилоп и их благополучия. Но это шуршание в высокой траве могло бы быть подкрадывающимся леопардом, а леопард, несомненно, настроен к вам враждебно: вы хорошо различаете леопарда, и естественный отбор благоприятствовал предкам леопарда, которые хорошо ловили антилоп. Поэтому и антилопам, и кроликам, и мелким рыбёшкам, и большинству других животных приходится быть постоянно настороже. Мир полон опасных хищников, и надёжнее всего предположить, что нечто немного похожее на Закон бутерброда верно. Давайте выразим это языком Чарльза Дарвина, языком естественного отбора: те отдельные животные животные, которые действуют как будто Закон бутерброда верен, выживают и размножаются с большей вероятностью, чем те отдельные животные, которые следуют Закону Поллианы.

Наши предки проводили много времени в смертной опасности со стороны львов и крокодилов, питонов и саблезубых тигров. Поэтому, вероятно, для каждой особи имеет смысл смотреть на мир подозрительно, можно даже сказать параноидально, чтобы видеть вероятную угрозу в каждом шуршании травы, каждом хрусте ветки, и предполагать, что что‑то относится к ней враждебно, строящий планы объект, замышляющий её убить. «Замысел$1 — неправильный способ смотреть на вещи, если вы думаете о нем как о преднамеренном заговоре, но нетрудно выразить эту идею на языке естественного отбора: «поблизости есть враги, сформированные естественным отбором, что — бы вести себя, как будто они замышляют убить меня. Мир не нейтрален и не безразличен к моему благополучию. Мир настроен против меня. Закон бутерброда может быть верен, а может и нет, но вести себя как будто он верен безопаснее, чем вести себя как будто верен Закон Поллианы.» Возможно, это одна из причин, почему до сегодняшнего дня у многих людей есть суеверное убеждение, что мир настроен к ним враждебно. Когда это заходит слишком далеко, мы говорим, что они «параноики».

Как я сказал, хищники не единственные, кто настроен к вам враждебно. Паразиты — более коварная угроза, но они точно так же опасны. В число паразитов входят солитёры и глисты, бактерии и вирусы, которые ведут образ жизни, подпитываясь нашими телами. Хищники, такие как львы, также «подпитываются» телами, но различие между хищником и паразитом обычно очевидно. Паразиты подпитываются постоянно живущими жертвами (хотя они могут, в конечном счёте, их убить), и они обычно меньше, чем их жертвы. Хищники либо крупнее, чем их жертвы (как кот крупнее, чем мышь), либо меньше (как лев меньше, чем зебра), но не намного меньше. Хищники убивают свою добычу сразу, а затем едят её. Паразиты едят своих жертв медленнее, и жертва может оставаться живой длительное время, с паразитами, грызущими изнутри.

Паразиты часто нападают в больших количествах, например, когда наше тело переносит тяжёлое заражение гриппом или простудой. Паразитов, слишком маленьких, чтобы их увидеть невооружённым глазом, часто называют «микробами», но это довольно неточное слово. К ним относятся вирусы, к тому же очень очень маленькие, бактерии, которые больше вирусов, но все же малы (существуют вирусы, паразитирующие на бактериях); и другие организмы организмы, такие как малярийный плазмодий, который значительно больше бактерии, но недостаточно большой, чтобы увидеть его без микроскопа. В обычном языке нет названия для этих более крупных одноклеточных паразитов. Некоторых из них можно назвать «протозоа», но сейчас это довольно устарелый термин. Другие не менее важные паразиты, такие как: грибки, к примеру, стригущий лишай (большие тела грибов дают ложное представление о том, что из себя представляют грибы).

Примеры бактериальных заболеваний: туберкулёз, некоторые виды пневмонии, коклюш, холера, дифтерия, проказа, скарлатина, фурункулы и тиф. Примеры вирусных заболеваний: корь, ветрянка, свинка, оспа, герпес, бешенство, полиомиелит, краснуха, разные варианты гриппа и группа заболеваний, которую мы обычно зовём простудой. Малярия, амебоидная дизентерия и сонная болезнь тоже относятся к заболеваниям, которые вызваны простейшими. Другая группа паразитов, достаточно крупных чтобы быть увиденными невооружённым глазом, это различные типы червей, такие как: плоские черви, круглые черви и сосальщики. Когда я был мальчиком, живущим на ферме, я довольно часто находил мёртвых животных: хорьков и кротов. Я изучал биологию биологию в школе, и мне было настолько интересно, что я препарировал их трупы. Главное, что меня поражало — они были полны шевелящимися, живыми червями (круглыми червями или по — научному нематодами). Что нельзя было сказать о лабораторных крысах и кроликах, которые нам давали препарировать для изучения в школе.