Терри Пратчетт - Наука Плоского Мира III: Часы Дарвина

— Думаю, я понял.

— Прошу меня простить, но мы должны..- начал Чудакулли, но Дарвин поднял руку.

— Я знаю всю правду. — сказал он.

— Знаете? — переспросил Чудакулли. — В самом деле?

— Конечно. Несколько лет назад была довольно популярен рассказ под названием «Рождественская песнь в прозе». А вы читали его?

Думминг взглянул на до сих пор чистый лист бумаги в своей папки. ГЕКС говорил им помалкивать; возможно Дарвин был не в настроении для рокочущих голосов с небес. Однако ГЕКС был изобретателен.

— Его написал Чарльз Диккенс? — произнёс Думминг Тупс, стараясь делать вид, что он не читает текста, который внезапно появлялся на бумаге. — История об исправлении мизантропа посредством вмешательства духов?

— Похоже что так. — произнёс Дарвин осторожным, неестественным тоном. — Мне стало ясно, что со мной происходит нечто подобное. Вы конечно не духи, а части моего собственного разума. Я отдыхал на берегу недалеко от дома. Я работал над некоторыми возмутительными следствиями их моей работы. Денёк был тёплым. Я уснул, а вы… и этот бог. и всё это. это только пантомима на сцене театра моего мозга, по мере того как мой мозг пытается решить проблему.

Волшебники переглянулись. Декан пожал плечами.

— Не упускайте этой мысли, сэр. — усмехнулся Чудакулли.

— И просто уверен, что когда я проснусь, то найду разгадку. — произнёс Дарвин, который уверенно приводил свои мысли в порядок. — Я искренне уверен, что забуду как именно я это сделал. И определённо не хочу больше вспоминать слона на колёсах. Или этих бедных крабов. А что касается китов-дирижаблей..

— Вы хотите всё это забыть? — спросил Чудакулли.

— О, да!

— Поскольку это ваша непосредственная просьба, я не сомневаюсь, что это возможно. — произнёс Чудакулли и вопросительно посмотрел на Думминга. Думминг заглянул в свои бумаги и кивнул. В конце концов это была его прямая просьба. Думминг отметил, что не смотря на свою крикливость, Чудакулли был довольно умён.

Дарвин, которому по видимому уже стало легче, осмотрел зал ещё раз.

— Как будто " Снилось мне, что живу я в мраморных залах».- произнёс он.

В бумагах Тупса появилась надпись «слова являются отсылкой к популярной песне, написанной Майклом В. Балфа, управляющим театра Лицеума в 1841 году»

— Не могу узнать некоторые из этих впечатляющих скелетов. — продолжил Дарвин. — Но это точно Диплодок карнеги Роберта Оуэна.. — Он резко повернулся.

— Вы сказали, что человечество выживет? — спросил он. — Что оно отправиться к звёздам на управляемых кометах?

— Что-то вроде того, мистер Дарвин. — ответил Чудакулли.

— А оно будет процветать?

— Мы не знаем. Но полагаю, что ему будет куда лучше, чем под снегом толщиной в милю.

— У них будет шанс выжить. — произнёс Дарвин.

— Точно.

— Но даже доверить своё будущее нескольких хрупким судёнышкам, которые движутся через неизвестные просторы, где они могут легко стать добычей самых невероятных опасностей..

— Вот что стало с динозаврами. — ответил Чудакулли. — И с крабами. И со всеми остальными.

— Прошу прощения?

— То есть я хочу сказать, что этот мир на самом деле является хрупким судёнышком, если принимать во внимание долгосрочную перспективу.

— Ха. Тем не менее, некоторые остатки жизни совершенно точно переживали любую катастрофу. — Продолжаю цепочку мысли. — Возможно глубоко в море. В виде семян и спор..

— И вот как всё должно быть? — произнёс Чудакулли. — Новые разумные существа возникают и исчезают вечно? Если эволюция не остановилась на границе с морем, то почему она должна останавливаться на границе воздуха? Когда то и берег был неизведанной территорией. Конечно, доказательства того, что человечество возникло именно здесь может дать ему надежду на более высокую судьбу в далёком будущем.

Думминг бросил взгляд на свои бумаги.

«Он цитирует Дарвина» — написал ГЕКС.

— Интересная мысль, сэр. — произнёс Дарвин и выдавил улыбку. — А теперь, думаю, мне действительно хотелось бы проснуться.

Чудакулли щелкнул пальцами.

— Теперь мы можем стереть эти воспоминания, так ведь? — спросил он, когда голубое сияние окутало Дарвина в очередной раз.

— О, да. — ответил Думминг. — Он попросил нас об этом. Так что всё этически корректно.

Хорошо, сэр. ГЕКС этим займётся.

— Ну тогда. — произнёс Чудакулли, потирая руки. — ГЕКС, отправь его обратно. Только с крошечной частью воспоминаний. Навроде сувенира.

Дарвин исчез.

— Что ж, дело сделано, джентльмены. — произнёс Архканцлер.

— Всё что нужно, это вернуться чтобы..

— Мы должны быть уверены, что в Круглом Мире не осталось больше Аудиторов, сэр. — произнёс Думминг.

— Кстати, что касается этой темы..- начал Ринсвинд, но Чудакулли махнул рукой.

— По крайней мере, они могут подождать. — сказал он. — Мы стабилизировали хронологическую линию. Она хороша и стабильна, а мы..

— Кхм. Не думаю, что они захотят ждать. — сказал Ринсвинд и отступил назад.

В центральный зал потоком устремились тени. Над лестницей образовалось облако. Оно было похоже на серую мантию Аудитора, но гораздо большего размера, и по мере того как волшебники в неё всматривались её цвет изменился из тёмно серого до угольно чёрного.

Огромная фигура двинулась вперёд, тогда как сотни других пустых серых одежд продолжали сливаться с ней.

— А ещё я думаю, они несколько рассержены. — добавил Ринсвинд.

Оставляя за собой серый шлейф, который заполнял зал от края до края, Аудитор навалился на волшебников.

— ГЕКС..- начал Думминг.

— Поздно. — раздался голос Аудитора. — Теперь мы контролируем ситуацию. Никакой магии, никакой науки, никакого шоколада. Мы должны быть вам признательны за такой место. Нигде больше виды не стремятся к самоуничтожению. В этом мире мы с лёгкостью одержим победу! Известно ли вам о войнах, которые вы развязали на этом игрушечном мире? Болезни, голод и целые науки смерти? Неужели вам не стыдно?

— О чём он говорит, Тупс? — спросил Чудакулли, не отводя взгляда от облака.

— За последнюю пару сотен лет в этом мире случилось несколько войн, сэр. — ответил Думминг. — И довольно крупных.

— Это по вине Дарвина?

— Кхм, сэр.

— Что за «кхм», Тупс?

— В этом контексте «кхм», очень точный термин, сэр. Это значит у нас нет времени для крупных дебатов. Но определённо эти войны крупнее и происходят чаще чем в мире, где была написана «Теология видов».

— Что, всё очень плохо? — спросил Чудакулли, который предпочитал философскую краткость.

— Боюсь, что опять «кхм», сэр. — ответил Думминг.

— А если подробнее?

— Если кратко, сэр, то в войнах погибнут множество людей. И куда больше погибнет из-за болезней. А человечество выживет после падения ледяной комета. Первые из них покинут планету преобразовав оружие, которое предназначалось для войны, сэр.