Уильям Лоуренс - Люди и атомы

Во время еды они рассказывали о пережитом. Было четверть девятого (именно в это время в Нагатсука услышали взрыв), когда они увидели яркую вспышку света, за которой последовал грохот разбиваемых окон, обрушивающихся стен и ломающейся мебели. Их засыпало осколками стекла и обломками. На отца Шиффера завалилась стена, и ему сильно повредило голову. Настоятель был ранен в спину осколками стекла и потерял много крови.

Все внутри дома было разрушено, но деревянный каркас дома уцелел. Им, как и миссионерам в Нагатсука, показалось, что бомба взорвалась где-то поблизости. Церковь, школа и все близлежащие здания рухнули, дети звали на помощь. С большим трудом их вытащили из-под развалин школы. Удалось спасти нескольких детей и из близлежащих домов. Даже настоятель и отец Шиффер, несмотря на свои раны, помогали другим и потеряли при этом очень много крови.

Тем временем пламя вспыхнувших невдалеке пожаров приближалось к ним. Стало ясно, что скоро все будет охвачено огнем. Из монастыря удалось вынести кое- какие вещи и зарыть на открытой площадке перед церковью, но в спешке они не смогли найти некоторые ценности и необходимые вещи. Надо было бежать из дома, так как пожар скоро преградил бы им обратный путь. Секретарь миссии Фукай совершенно потерял голову. Он не хотел уходить из дома, говоря, что не хочет пережить гибель своей родины. Он был совершенно невредим. Отец Кляйнзорге вытащил его из дома на спине и силой увел.

Они проходили мимо домов, под развалинами которых были погребены люди, взывавшие о спасении, но ничего нельзя было сделать. Фукай не захотел идти дальше и остался. Больше о нем никто ничего не слышал.

Миссионеры нашли убежище в парке на берегу реки. Сильный ветер с корнем вырывал большие деревья и швырял их высоко в небо. Когда ветер достиг реки, поднялась волна высотой в 90 метров. К счастью, шторм не причинил им вреда, хотя на некотором расстоянии от них многих людей смыло в реку. Вокруг были раненные, обезумевшие от горя люди, потерявшие близких, которые были погребены под развалинами или потеряны во время бегства. Раненым не оказывалась помощь, и многие умирали.

Переноска раненных миссионеров была связана с большими трудностями. В темноте было невозможно как следует перевязать их раны, и они открывались при каждом движении. Миссионеры вынесли страшные муки и потеряли много крови, пока их несли на носилках через поваленные деревья в темном парке.

«Ашелом спасения,— писал отец Симес,— в этой трудной ситуации оказался японский протестантский пастор. Он принес лодку и предложил перевезти наших раненых вверх по течению до места, откуда путь к миссии был легче. Сначала мы поставили в лодку носилки с отцом Шиффером и двумя миссионерами, которые должны были сопровождать его. Мы рассчитывали вернуться с лодкой за настоятелем. Через полчаса лодка вернулась, и пастор попросил нас спасти двух детей, которых он видел в реке. Мы спасли их. У детей были сильные ожоги. Вскоре у них начались судороги, и они скончались тут же, в парке».

Настоятеля, как и отца Шиффера, перевезли в лодке. Студент богословия и отец Симес сопровождали его. У отца Числика нашлось достаточно сил, чтобы дойти с ними пешком до Нагатсуки. Отец же Кляйнзорге не мог идти так далеко, и они оставили его и управляющего миссией до утра. С другой стороны реки доносилось ржанье лошадей, которым угрожал огонь.

Миссионеры высадились на выступавшей из берега песчаной косе. Она вся была заполнена ранеными, которые звали на помощь, так как были слишком слабы, чтобы двигаться, и боялись, что во время прилива их зальет водой. Но спасательная группа должна была продолжать свой путь, пока, наконец, не достигла места, где их поджидали остальные миссионеры вместе с отцом Шиффером.

Первая спасательная группа привезла сюда большой ящик свежих рисовых пирожков, но некому было раздавать их многочисленным раненым, лежавшим повсюду. Миссионеры роздали их тем, кто был рядом, а остальную часть взяли себе. Раненые просили воды, но помочь можно было лишь немногим. Издалека доносились крики о помощи, но добраться до развалин, откуда раздавались крики, было совершенно невозможно.

По дороге шел отряд солдат, и их офицер, заметив, что миссионеры говорят на иностранном языке, вытащил саблю и, угрожая ею, потребовал ответить, кто они такие. Отец Лорес схватил его за руки и сообщил ему, кто они. Тогда тот успокоился и сказал, что принял их за американцев — по городу ходили слухи о десанте парашютистов.

Несмотря на теплую летнюю ночь и жар от горящего города, настоятель, одетый лишь в рубашку и брюки, жаловался на холод. Один из миссионеров отдал ему свой пиджак, а отец Симес — рубашку. «Без рубашки,— писал он,— в такую жару было удобнее».

Наступила ночь. Так как среди миссионеров не нашлось четырех достаточно сильных людей, чтобы нести двое носилок, они решили сначала отнести отца Шиффера на окраину города. Оттуда другая группа доставит его в Нагатсуки; остальные должны были вернуться назад за настоятелем.

Отец Симес был одним из носильщиков. Студент богословия шел впереди, чтобы предупреждать о бесчисленных проводах, балках и обломках, которые мешали их продвижению и которые они не могли видеть в темноте. Несмотря на все меры предосторожности, они спотыкались, а их ноги путались в проволоке. Отец Крюгер упал и уронил носилки. От удара Шиффер потерял сознание, и его вырвало. Они прошли мимо раненого, сидевшего в одиночестве среди горящих развалин, которого Симес видел еще по пути в город.

На мосту Мисаса встретили отцов Таппе и Люмерра, которые пришли из Нагатсуки. Они откопали из-под развалин в сорока пяти метрах от дороги целую семью. Отец семейства был уже мертв. Миссионеры вытащили двух девочек и положили у обочины дороги. Мать все еще находилась под балками дома. Они хотели сначала спасти ее, а затем поспешить на помощь к своим.

На окраине города священники положили носилки на землю и оставили двух людей с отцом Шиффером до тех пор, пока не придет помощь из Нагатсуки. Остальные отправились за настоятелем.

К этому времени большинство развалин догорело. Тьма скрыла множество трупов и раненых. Изредка доносились призывы о помощи. Воздух был наполнен острым запахом горелого мяса. Человек, мимо которого они проходили в прошлый раз, все еще находился здесь.

Настоятелю, спина которого была буквально забита осколками стекла, было очень больно лежать на носилках, сооруженных из досок. На узкой улочке на окраине города миссионерам пришлось посторониться, чтобы пропустить машину. При этом они оступились и упали в канаву глубиной метра в два, которую не разглядели в темноте. Несмотря на сильную боль, настоятель попытался даже острить. При падении носилки развалились, и миссионерам пришлось ждать, пока из Нагатсуки привезут тележку. Вскоре пришел некий Кинджо с тележкой, которую он нашел в разрушенном доме. Он положил на нее настоятеля и повез, стараясь по возможности избегать глубоких ям на дороге.