Игорь Акимушкин - Мир животных. Том 2

Моржей два подвида: у восточного ноздри, если смотреть спереди, прямо во фронт, не видны, у западного видны.

Свое странное сооружение на носу тюлень-хохлач способен раздуть до ярко-красного пузыря шестилитровой вместимости. У самок носовой пузырь меньше, и сами они не так велики, как самцы, которые вырастают нередко до 3,5 метра и весят 400 килограммов. Самцы серые, пятнистые, самки палевые с менее четкими пятнами, новорожденные детеныши белые.

Питаются рыбой, ракообразными, головоногими и другими моллюсками. Моржи иногда убивают и едят тюленей, поедают и водоросли. В желудках моржей находили куски кожи и мясо китов – нарвалов и белух, но немного. Возможно, моржи не сами их убили, а съели мертвых. Главная же пища моржей – морские моллюски, реже – морские черви (гефиреи) и голотурии.

В неволе ластоногие едят и пресноводную рыбу, но без жирной морской долго прожить, по-видимому, не могут.

Жирная пища необходима ластоногим для теплоизоляции, для пополнения слоя подкожного сала. Толщина его – до восьми сантиметров (у моржей до 15). Но жирная «шуба» (в ней четверть веса тюленя) местами тонка – это отдушины. На отдушинах у морского слона – их по три на каждом боку – кожа нагревается до 29-34 градусов. Всюду на теле только 18 градусов. Эти «радиаторы» быстро подсыхают и на серо-буром фоне еще сырой шкуры смотрятся золотисто-желтыми пятнами. Морской слон может и прекратить теплоотдачу, очевидно сокращая приток крови к коже, и тогда всего за пятнадцать секунд ртуть в термометрах, приложенных к «желтым пятнам», с отметки в 34 градуса падает до 21!

Бивни моржей – не удлиненные резцы, как у слонов, а клыки. У самцов они вырастают до метра и весят каждый по 5 килограммов. У самок клыки короче и тоньше. По-видимому, лишь 45-90 тысяч моржей уцелело в Арктике.

У молодых морских слонов этот необходимый для жизни во льдах термомеханизм еще не функционирует: тепло они отдают всем телом и так много, что лед тает под ними, и несчастные малыши постепенно, медленно, но неуклонно погружаются в ледяные ямы. А так как они долго лежат на одном месте, то ямы получаются довольно глубокие, из которых малыши не в состоянии вылезти, и матери спасти их оттуда не могут. До пяти процентов молодых морских слонов погибает в таких жутких ледяных могилах.

Некоторые ластоногие, тюлень Уэдделла например, ныряют за рыбами и кальмарами так глубоко, как и не всякий кит может (до шестисот метров!) и, не дыша промышляют под водой четверть часа и больше. Рекорд – 43 минуты 20 секунд!

Едят тюлени немало – до 16 килограммов в день всего, что в зубы попадается. Но и поститься умеют долго: тюлени-монахи голодали в неволе по четыре месяца, а морские слоны и по сто дней! Морские слоны и на воле, когда у них родятся малыши (весьма полновесные, кстати сказать, — полцентнера!), месяца два лежат с ними на берегу и ничего не едят.

Рукокрылые единственные из зверей овладели истинным, машущим полетом. Происхождения древнего: миллионов 60-70 назад у каких-то первобытных древесных насекомоядных развились вначале летательные перепонки по бокам тела, подобные тем, которые мы видим сейчас у кагуана и которые затем были преобразованы эволюцией в настоящие машущие крылья.

Крылья ящеров-птеродактилей натянуты были, помимо плеча и предплечья, на очень длинном мизинце. У рукокрылых перепонку крыла поддерживают кости четырех очень длинных пальцев «рук». Третий палец равен обычно длине головы, тела плюс ноги! Лишь конец первого, то есть большого, пальца свободен, выступает из переднего края перепонки и снабжен острым когтем. У большинства крыланов свободен и крохотный коготь второго пальца. Пальцы задних конечностей – с когтями и от перепонки свободны. Ими рукокрылые, отдыхая днем или в зимней спячке, цепляются за ветки и другие предметы: повиснут вниз головой, плотно прижав к телу свои эластичные крылья, мускулатура которых, сокращаясь, стягивает и уменьшает их поверхность.

На мускулы, приводящие крылья в движение, приходится лишь 7 процентов веса животного (у птиц в среднем 17). Однако на грудине у рукокрылых вздымается небольшой, подобный птичьему киль, к которому крепятся главные из этих мышц.

Все рукокрылые днем спят, активны в сумерках и ночью. Обитают во всех странах света, за исключением Арктики и Антарктиды, за Северный полярный круг проникает лишь один вид. Новорожденных один, редко два, сосков у самок одна пара на груди. Только у рода лазиурус четыре соска. Детеныши растут быстро. Живут летучие мыши сравнительно долго, 15-20 лет.

Длина тела рукокрылых 3-40 сантиметров, размах крыльев 18-150 сантиметров, вес 4-900 граммов. В отряде рукокрылых два подотряда: летучие мыши и крыланы. Первые все без исключения наделены ультразвуковыми эхолотами, у вторых, по-видимому, – лишь немногие виды.

Обязательные обследования каждого нового помещения, в котором впервые оказывается летучая мышь, создают в ее мозгу из разрозненных «эхо-кусков» достаточно полную, хотя, очевидно, и мозаичную, картину окружающего пространства, но картину не зримую, а услышанную! И в дальнейшем, ориентируясь в обследованном месте, этот удивительный зверек с крыльями полагается в первую очередь на свою превосходную память, доверяя ей, кажется, больше, чем позволяют изменчивые условия нашего непостоянного мира.

Дрессированных летучих мышей кормили из рук, держа их на определенной высоте. Привыкнув к этому, зверьки отлично запоминали положение кормящих рук, и, когда человек вдруг опускал руку с кормом, проголодавшись, они устремлялись к тому месту в пространстве, где, как помнили, прежде была пища, и летали, явно недоумевая, куда девались постоянно ждавшие их тут раньше мучные черви.

Привыкнув жить в клетке с открытой дверцей, летучие мыши, всякий раз возвращаясь из ночных полетов, безошибочно находили вход. Но стоило чуть переставить клетку или передвинуть входом в другую сторону, как они первое время не могли его найти, хоть был он рядом, и кружились у прежнего места, куда направляла их память, словно не веря в реальность сигналов от эхолотов.