Роман Лагутин - Инстинкт выживания

Повернувшись к своему напарнику, Джим попытался спросить. Но не успел он произнести и звука, как Рассел ему уже ответил согласием. Спустившись на первый этаж главного комплекса, им навстречу попался, весь перепачканный, Боб с уже знакомыми — Кларком и Льюисом. Боб сообщил, что ретранслятор будет готов через пару дней. Хорошая новость обрадовала напарников. С тех пор, когда они видели Боба в последний раз, ситуация была ужасающей, но к счастью, на острове работают специалисты высокого уровня и все скоро придет в норму.

Снова направляясь к лаборатории, напарников интриговал вопрос: «Что же такого обнаружил Хиггентс? Или это просто уловка, чтобы заманить их в свой кабинет и завязать долгий разговор?» Однако, уже стоя у кабинета Главного хирурга, они поняли, что такового нет на месте. Дверь в кабинет была заперта, а в замочном проеме Рассел обнаружил, похоже, забытый старичком ключ. Из лаборатории донеслись удивленные возгласы, и напарники проследовали туда.

Приблизившись к двери лаборатории, Джим и Рассел прислушались. За дверью вновь послышались слова восторга. Постучав, они вошли и обнаружили, в конце темной комнаты, самого Хиггентса, примкнувшего к микроскопу, освещенному настольной лампой.

Само помещение немного преобразилось со времени последнего визита напарников. Разбитые стекла от шкафов были убраны, переломанные деревянные стулья заменены пластиковыми. Только Марвин все также неподвижно лежал, прикованный цепями к больничной койке, стоявшей посередине комнаты.

Хиггентс, увидев новых знакомых, не скрывая радости, подозвал их к себе. Напарники, преодолевая короткую, скудно освещенную дистанцию, легкой поступью обогнули койку. Рассел, проходя мимо головной части кровати, взглянул на Марвина: он тяжело дышал, издавая неприятный хрип, а под его дрожащими веками, глаза интенсивно, то кружили, то двигались из стороны в сторону.

Хиггентс, оторвавшись от микроскопа с умопомрачительной улыбкой, устремил взгляд на двух мужчин. Его открытие явно было чем-то из ряда вон выходящим, иначе вряд ли, видавшего виды специалиста, можно было бы до такой степени удивить. По пути в кабинет, хирург уведомил связистов, что пытался связаться с ними еще утром, но почему-то никто в комнате связи ему не ответил. Джим, не желая вызывать у собеседника мысль о его некомпетентности, соврал, сказав, что они с Расселом были в подвальном помещении и пытались отыскать какие-нибудь следы, оставленные существом, но, к сожалению, ничего не обнаружили. Хиггентс недоверчиво взглянул на Рассела, тот кивком головы подтвердил слова напарника.

Несколько мгновений спустя, Джим и Рассел уже сидели за стаканом чая с коньяком и делая маленькие глотки бодрящего напитка, внимательно слушали главного Хирурга. Хиггентс, детально, в самых тщательных подробностях, излагал свое научное открытие.

Не обращая особого внимания на озадаченные лица собеседников, он рассказал им о том, как они и сами уже знают, что при освещении ярким светом, Частицы погибают, но как оказалось, не полностью. Они, кристаллизуясь, как бы впадают в анабиоз, становясь частично активными при соприкосновении с живой тканью. Удивительный рассказ Хиггентса знаменовался еще более поражающим открытием. Если Частицы обдать направленным пламенем огня, то они полностью погибают, превращаясь в драгоценный камень — алмаз.

Восторгу слушателей не было предела. Сам Хиггентс, уже испытав чувство восхищения от своего открытия, смирился с истиной. Ему было интересно наблюдать за тем, как Джим с Расселом выражают свои эмоции. Впервые в жизни, лекция хирурга воспринималась не с зевающими физиономиями, а с живым, неподдельным интересом и ликованием. Теперь «связисты» не спешили уходить. Они жаждали узнать как можно больше подробностей и увидеть демонстрацию эксперимента, в связи с чем, и задержались допоздна у довольного собой Хиггентса.

В глубине лабораторной комнаты, три фигуры стояли напротив рабочего стола Хиггентса. Сам, маленький старичок, находился в центре, а Джим и Рассел внимательно следили за манипуляциями хирурга, который, отточенными движениями, выполнял необходимые критерии, связанные с подготовкой оборудования для совершения эксперимента.

Стоявший на столе, по левую руку от Хиггентса, портативный компьютер, прихваченный с собой из кабинета, после нескольких нажатых кнопок, послушно ожил. Подключенный к оборудованию микроскоп высветил на экране изображения микроскопических объектов. Свежие образчики были полны энтузиазма и хаотично суетились, дергая своими крошечными восьмью лапками, постоянно цепляющимися за склизкую материю.

После освещения Частиц настольной лампой, их пыл заметно приостыл. Мелкие паучки кристаллизовались и живо утихомирились, но было видно, что под внешней сероватой оболочкой все еще теплится светящаяся синевой жизнь. Хиггентс достал из кармана, своего белого халата, аэрозольный дезодорант и поместил, почти у самого его сопла, пламя зажигалки. Направив импровизированный огнемет на заранее приготовленную металлическую пластину с образчиками, хирург надавил на кнопку клапана.

Потревожив Марвина, на мгновение комната осветилась ярким светом. Скрежет цепей, за спиной, насторожил «связистов», но Хиггентс быстро успокоил взволнованных мужчин, сказав, что это всего лишь ответная реакция на смертельный раздражитель. Хирург, без тени волнения, взял пальцами обработанные пламенем образчики и, словно песок, поместил вещество под микроскоп. Слова Хиггентса подтвердились. На экране компьютера было не что иное, как самые настоящие, декоративные, алмазные паучки. Визуальный анализатор вывел на экран состав материала.

Где-то над головой путников раздался внезапный треск. Грэг молниеносно обернулся и, схватив Дрю за запястье, рванулся вперед. Пробежав несколько метров, проводник машинально остановился и обернулся, чтобы посмотреть, что явилось результатом последующего звука — звука падения. У подножия одного из деревьев лежала толстая сухая ветка, которая под собственной тяжестью переломилась и рухнула вниз.

— Нервы ни к черту! — буркнул Грэг.

Его голос прозвучал достаточно иронично, чтобы в уголках губ девушки появились признаки легкой улыбки. Грэг посмотрел на Дрю, желая выяснить, насколько та встревожена и, в случае сильного беспокойства, попытаться ее утешить. На удивление проводника, лаборантка ничуть не казалась взволнованной. Она поприветствовала его взгляд радушной улыбкой, которая сделала, и без того прекрасные черты ее лица, еще привлекательнее.

Освободившись от чарующего наваждения, Грэг поймал себя на мысли, что крепко сжимает запястье девушки. Он тут же отпустил ее руку и извинился на тот случай, если причинил ей болезненные ощущения. Блоу хотел было возобновить поход, но девушка, словно профессиональный борец, взяв его под руку, приманила к себе и их взгляды встретились так близко, что каждый из них мог уловить взволнованное дыхание другого.