Виктор Еремин - 100 великих литературных героев

В советских театрах толкование образа Вассы Железновой было упрощенно-идеологическим. Нередко для его разъяснения использовали статью Алексея Максимовича «Беседы о ремесле», где, в частности, он писал: «Н. Новгород – город купеческий, о нем сложена поговорка: “Дома каменные, люди железные”. …Быт “железных” вставал передо мною кошмарно, жизнь их, в главном ее напряжении, сводилась к драме “борьбы плоти с духом”… Жирный, сытый, беспощадный к людям, “железный” человек жил благочестиво, смиренно…». [308]

Купчиха Васса представлялась как наглая, властная женщина со «звериным сердцем». Стала она таковой в силу обстоятельств, характерных для российской глубинки дореволюционных времен. Таким образом, Васса оказывалась и преступником, и жертвой социальной среды.

После развала СССР Железнову стали трактовать как хранительницу семьи и полученного тяжкими трудами семейного богатства. Ныне даже выдвигаются предложения о возведении на Тверском бульваре в Москве памятника актрисе В.Н. Пашенной в роли Вассы Железновой – как символа утраченной в результате Октябрьской революции могучей, богатой и благочестивой России.

Однако мы обратимся к Вассе Железновой, порожденной Иегудиилом Хламидой – Максимом Горьким, для чего вновь вспомним о Марии Склодовской-Кюри. Дело в том, что в последние годы все чаще имя ее упоминается в мистической плоскости общественного бытия как женщины, совершившей последний в истории вселенский грех. Напомним, первый вселенский грех был совершен Евой, уговорившей Адама вкусить яблоко познания, за что люди и были изгнаны из рая. Став первооткрывательницей явления радиоактивности, Мария Кюри как бы перерезала финишную ленточку в развитии точных наук – главной надежды идеологов создания земного рая. Отныне каждому мыслящему человеку стало окончательно ясно, что любое научное или техническое достижение человеческой мысли неизбежно, неожиданно и в гораздо больших масштабах обернется против людей своей разрушительной стороной. Причиной же этому являются не какие-то сторонние факторы, а несовершенство человеческой натуры, отдающей личному благополучию (зачастую личной прихоти) приоритет над здравым смыслом.

Не секрет, что Алексей Максимович был глубоко разочарован в последствиях Великой Октябрьской социалистической революции. В душе и в мыслях его произошел резкий перелом, но выразился он не в отрицании справедливости и правомерности свержения царизма и капитализма и последовавшей затем Гражданской войны, а в трагическом осознании корневой порочности человечества, неспособного изжить стяжательство, жестокость, индивидуализм и прочие пороки. [309]Именно об этом тупике человеческого бытия и поведал Горький в своем последнем произведении – пьесе «Васса Железнова», поднявшись до высот гоголевского мироосмысления.

Пьеса эта «феминистская», что очень важно для ее понимания. Именно через смертельную схватку между двумя женщинами: «Евой» [310]– Вассой Железновой (виновницей зла в мире уходящем) и «Кюри» – Рахиль Моисеевной (виновницей зла в мире наступающем) – и происходит осмысление Горьким вечного зла в мире людей. Сами же события земной жизни героев являются в пьесе лишь антуражем, призванным спустить конфликт в высших сферах на грешную землю.

Васса и Рашель сцепились в смертельной схватке за будущее рода – за мальчика Колю. Для бабки он есть «надежда» на жизнь вечную и «оправдание» за грехи прошлого. Для матери – право на грядущий мир и доказательство верности ее жизненного пути. О любви к этому ребенку, о каких-либо чувствах к нему речи просто нет.

За Вассой – сила денег, а следовательно, власть в этом мире; за Рашелью – знание о беспомощности денег и власти перед неизбежным народным взрывом ненависти к беспредельной скверне сильных и богатых и способность выжидать и готовиться к этому взрыву, чтобы занять место Вассы.

Зло и беспомощность обеих заключены в незнании или непонимании ими евангельского «не любите мира, ни того, что в мире» (1Ин. 2: 15). Обе погрязли в схватке за материальное, каждая по-своему, но лишь в этом и есть их единственное различие.

Попытки же наших современников объявить Вассу Железнову неким символом дореволюционной России, женщиной сильной воли, женщиной-труженицей – порождены поразившим наше общество еще в XIX в. и ныне ставшим чуть ли не всеобъемлющим пороком гётевского фаустианства в ущерб фаустианству Клингера. А ведь именно в их противостоянии и заключена сокровенная тайна как образа Вассы Железновой, так и всей пьесы в целом.

Вряд ли кто станет отрицать, что в СССР из государственно признанной фантастической литературы классическими, самыми любимыми и пропагандируемыми были произведения Алексея Николаевича Толстого («Аэлита» и «Гиперболоид инженера Гарина»), Александра Грина и Александра Беляева.

Судьбы этих выдающихся писателей сложились по-разному. У Грина и Беляева они оказались необычайно трагическими. И если Беляев всю жизнь прожил под грузом тяжелейшей болезни и умер во время фашистской оккупации (мы даже не знаем, где его могила), то судьба Грина была сотворена его собственными руками. Таким уродился. Попытки же представить его очередной жертвой Советов, мягко говоря, лживы.

Александр Сергеевич Гриневский родился 11 (23) августа 1880 г. в городе Слободской Вятской губернии. Отец его, Стефан Гриневский, в молодости участвовал в польском восстании 1863 г., о чем особенно любят упоминать биографы писателя. Но в годы детства Саши он работал бухгалтером земской больницы. Легко представить жизнь семьи Гриневских, которая мало чем отличалась от жизни большинства наших современников – полунищенское существование без каких-либо надежд на будущее, ни для себя, ни для детей.

Мать писателя, женщина очень болезненная, умерла в возрасте тридцати семи лет, когда Александру едва исполнилось тринадцать. Мальчик, брат его и две сестры остались сиротами. Со временем отец женился, появилась мачеха, а с нею еще два ребенка.

Учился Александр скверно, отличался только по истории, географии и Закону Божьему. А еще очень любил читать, особенно Жюля Верна и Майна Рида… Его выгнали из Вятского земского реального училища за дурное поведение – написал пасквильные стишки на учителей. Из другого училища его исключали дважды, но аттестат Александр все-таки получил.

По окончании училища молодой человек покинул отчий дом и отправился в дальнюю дорогу – в Одессу, учиться мореходному делу. С этого времени жизнь Александра оказалась в замкнутом круге: босяцкая столовая – порт – бульварная скамья, между этими постоянными точками его пребывания – купание.