Николай Непомнящий - 100 великих тайн Востока

В 1919 г. Э. Форрер, раскапывая хеттские архивы в Богазкее, пришел к выводу о восьми различных языках, существовавших на территории Хеттского царства. Исследователи смешали культуры Малой Азии: все они – лувийцы, протоармяне, ахейцы (возможно, народ государства Аххиявы, упоминаемого в хеттских и аккадских текстах, и был описан Гомером как ахейцы), ниссенцы (один из народов, населявших острова Средиземноморья), хурриты, каски, хатты и собственно хетты – называются хеттами.

Только в конце XX века «на свет» возвращаются такие государства, как Митанни и Аррарапхэ (точнее, Аррафхэ, что на хурритском, по-видимому, означает «город, принадлежащий дающим»), существовавшие на территории Анатолии в XV–XIV вв. до н. э.

Памятники письменности хаттов не найдены. Часть хаттских текстов была переписана позднее и в искаженном «хеттском» виде дошла до нас, что впервые обнаружил Б. Грозный. Из языка хаттов по этим записям дешифровали имена богов, некоторые титулы и административные должности. Ученым не удалось найти ни одной языковой группы, с которой хаттский язык мог бы быть связан. Кроме имен богов, благодаря хурритам вошедшим в индоиранский язык, к дешифрованным словам хаттского языка относится слово «binu» – «дитя», во множественном числе писавшееся «lebinu».

В.В. Иванов, опубликовавший свои переводы хеттских мифологических текстов в книге «Луна, упавшая с неба: Древняя литература Малой Азии» (1978), предположил, что хаттский язык состоит в родстве с западнокавказскими – абхазским, адыгейским и другими.

В VIII в. до н. э. Хеттское царство пало, и на части его территории возникло Фригийское государство. Найдено лишь немного кратких и обычно не поддающихся толкованию надписей по-фригийски. Однако с VIII в. до н. э. и фригийцы, и греки пользовались практически одним и тем же алфавитом – алфавитом подлинным, то есть передававшим не только согласные, но и гласные. По мнению востоковеда И.М. Дьяконова, внешне он был близок финикийским знакам начала I тыс. до н. э. и не особо походил на другие малоазийские алфавиты (лидийский, карийский, ликийский и прочие).

Клинописные таблички со словами из древних, давно исчезнувших, но все равно поддающихся расшифровке языков – ведь все они существовали и существуют для общения между людьми и развиваются по одним и тем же законам, – содержат тайны былых цивилизаций. Судя по количеству клинописных документов (только хеттских известно свыше 20 тысяч штук), среди малоазийских народов III–II тыс. до н. э. грамотных людей было значительно больше, чем в средневековой Европе. А по количеству библиотек на душу населения, наверное, европейцы нагнали своих предшественников еще позднее. Древнейшая в мире библиотека, некогда стоявшая в царской крепости столичной Хаттусы, была оборудована стеллажами, на которых «книги», в том числе многочисленные переводы, перемежались с табличками-разделителями, указывавшими название, а подробные каталоги содержали информацию обо всех единицах хранения и об их полноте – все ли таблички на месте или остались у нерадивых читателей…

Археологи по-прежнему открывают все новые виды древних письменностей. Так, в последней трети XX в. на севере Афганистана французская экспедиция обнаружила трехъязычную надпись, где наряду с текстами на «мертвых», но дешифрованных языках – кхароштхи (одна из древних индийских письменностей) и бактрийском – выделялась надпись, выполненная «неизвестным письмом».

Позднее сходные письмена нашли и советские ученые: на черепках глиняных сосудов из Туркменистана и Узбекистана и на серебряной чаше V в. до н. э. из кургана Иссык в Южном Казахстане, где был захоронен молодой сакский вождь – «золотой человек». Все эти районы некогда составляли территорию античной Бактрии.

На первый взгляд «неизвестное письмо» производит впечатление отдельных штришков, изломанных линий. При более внимательном рассмотрении становится очевидным, что это знаки, в некоторых случаях соединенные друг с другом. В отношении языка неизвестной письменности высказано немало гипотез: одни считают, что она запечатлела язык древнего населения Джагады, другие полагают, что это язык бактрийцев, перешедших после завоевания их царства кочевниками-кушанами на греческий алфавит.

Есть мнение и о принадлежности этого письма сакам. Важным доводом в пользу последней гипотезы служит находка самого древнего памятника письменности на территории Средней Азии и Казахстана. Правда, требуются дополнительные доказательства того, что «неизвестное письмо» изобрели сами семиреченские саки и активно пользовались им.

По мнению тюркологов, надпись могла быть выполнена руническим орхоно-енисейским алфавитом на древнетюркском, «алтайском» языке. Предлагаются три варианта прочтения текста, причем смысл во всех случаях оказывается совершенно разный: от религиозно-магических благих пожеланий до эпитафий. Хотя некоторые слова совпадают.

И.М. Дьяконов с коллегами – специалистами по истории Передней Азии – пришли к выводу, что две ее строки содержат в общей сложности 25 или 26 знаков, 16 или 17 из которых – разные, что свидетельствует об алфавитном характере письменности. Некоторые из них напоминают буквы арамейского алфавита, хотя по-арамейски надпись не читается. Отдельные знаки могут быть сопоставлены с буквами карийской и других малоазийских письменностей, с буквами тюркского рунического алфавита; однако текст не имеет отношения к древнетюркской рунической письменности. Вполне возможно, что саки Семиречья владели алфавитным письмом, изобретенным на основе арамейского.

Надпись на чаше, обнаруженной в гробнице «золотого человека»

Российский языковед Э.В. Ртвеладзе не исключает, что данная письменность принадлежала центральноазиатским кочевникам юечжам (токарам).

Основу населения Бактрии составляли бактрийцы, а привилегированный слой образовывали греки. Индийские надписи кхароштхи и брахми, соответствующие языкам пракрит и санскрит, оставили индийские этнические группы, чья буддийская религия играла исключительно важную роль в жизни Кушанского государства. Три значительных этноса Бактрии – бактрийцы, греки и индийцы – имели свою письменность каждый. Значит, пятое письмо должно отражать язык народа, также занимавшего в Бактрии и Кушанском государстве важное положение. Подобным народом могли быть юечжи (токары), время переселения которых в Бактрию относится ко второй половине II в. до н. э.