Николай Непомнящий - 100 великих тайн Востока

В секретной части – суть «особого поручения». Собирать обстоятельные сведения о китайцах, живущих нелегально; выяснять, кто помогает хунхузам, кто из них вооружен, их численность; нахождение мест производства опия и его курения, а также азартных игр; задерживать подозрительных, при обнаружении контрабандных организаций арестовывать их руководителей; также арестовывать бродячих китайцев, сжигать притоны хунхузов, разоружать их, описывать имущество арестованных; сжигать «спиртогонки», уничтожать китайскую водку, ловушки хищного лова. Выяснять, как складываются отношения между туземцами, китайцами и русскими, чем заняты живущие в этой местности, какие промыслы, как китайцы эксплуатируют инородцев, подобрать людей для слежки за хунхузами. Реквизированный опий отправлять во Владивосток. Предупреждать китайцев, что после окончания сельхозработ они должны покинуть Приморье, проверять документы «честных китайцев, вернуть женщин мужьям, тазов считать коренным населением и дать им временные документы».

И последнее: «Акты и расписки составляет пристав и подписывают начальник экспедиции Арсеньев и двое понятых. Не ходить по китайским фанзам в одиночку».

Не сложно понять, насколько широк и трудновыполним был круг задач, поставленных перед отрядом. А сил мало – всего тринадцать человек с оружием. Студенты не в счет.

Донесения он отправлял с зафрахтованными военным ведомством судами, которые прибывали из Владивостока и уходили назад в обговоренные сроки. Они доставляли провизию и забирали пленных. А отряд следовал то лесными тропами, то продирался сквозь непроходимую тайгу, то спускался по берегам речек к морю.

4 августа Арсеньев направляет губернатору секретный доклад на четырех страницах: задержано и этапировано 25 китайцев и 13 корейцев, уничтожено 3 тыс. браконьерских снастей только на соболя, много ловушек, загородей и других хищнических приспособлений. Назвал он имена трех местных орочей – Сунцая, Чона и Лагоды, которые «как ищейки помогали нам, разбирали все следы и помогли поймать убегающих китайцев. Китайцы грозят убить орочей, когда выйдут на свободу. Орочи боятся и не хотят нам [больше] помогать».

8 сентября Арсеньев докладывал в Хабаровск из района реки Великая Кема: поход продолжается без дорог по горам. Жандармы жгут фанзы контрабандистов, а те грозят расправой.

19 сентября. Новый доклад о том, что волновало Арсеньева с начала похода – действует «беспроволочный телеграф». Китайские и корейские матросы на судах, обслуживающих экспедицию, предупреждают браконьеров по пути следования, и работа сводится к нулю. Арсеньев пишет так: «Согласно статье 197 Устава Торгового, на русском судне дозволяется иметь иностранных матросов не более четвертой части. Законом… января 1911 г. разрешено временно… иметь иностранных подданных в количестве, не превышающем половины численности всего экипажа на данном судне….Это были, естественно, сплошь китайцы! А уж они-то своих оповещали о малейших действиях властей, грозящих их собратьям, внедрившимся в русскую почву… Все перемены и мероприятия правительственных центральных учреждений в крае, касающиеся китайцев и даже меня лично, я узнавал от… китайцев раньше, чем получал почту».

В следующих донесениях Арсеньев, еще веря в гуманное разрешение «национального вопроса», предлагает переселять китайцев из лесов, где они хищничают, в города и рабочие поселки и там определять их на работу на заводы, фабрики, рудники, мукомольни. «Они способны и инициативны», – добавляет он.

В районе рек Арму и Такунж было уничтожено 26 хижин браконьеров, 4824 соболиных ловушки, 6552 волосяные снасти, которые ставились на пушных зверей, 489 петель для кабарги, большое количество других приспособлений для хищнической ловли лесных зверей.

18 октября в донесении Гондатти Арсеньев делает очень важный вывод: осуществляемые им меры недостаточны. Его группа бьет «по вершкам», а «корешки» находятся не в тайге и побережье, а в городах края. Там сидят дирижеры. Эту мысль Арсеньев позже разовьет в своей книге «Китайцы в Уссурийском крае», глубоко проанализировав систему противоправительственной, антирусской, неподконтрольной властям организации, сумевшей, как раковая опухоль, внедриться во все поры дальневосточных губерний России.

В главе «Китайские организации в городах» Арсеньев рассказывает о вещах актуальных и для начала XXI в. К примеру, об организации китайской торговли в развоз и скупки пушнины у местного населения: «В настоящее время нет ни одной деревни, в которой не было бы китайской лавки. Лавки эти не есть самостоятельные торговые единицы. Получая из городов от главных фирм лежалые товары и всякую заваль, они успешно сбывают ее по высокой цене в провинции как за наличные деньги, так и в обмен на предметы охоты, даже на овощи, зерновые продукты.

Свидетельства на право скупки пушнины китайцам выдает Владивостокская городская управа. Какое отношение городская управа имеет к пушному промыслу во всей Приморской области, сказать трудно!.. Под личиной торговца… всегда скрывается хищник». Или о морском «промысле»:

«Из Сучанского, Судзухинского, Шкотовского прибрежных районов китайцы постоянно отправляют свои шаланды на городской рынок с мехами, опиумом, оленьими жилами и хвостами, со шкурами зверей, овощами, зерном, дровами, табаком, морской капустой… Доставленные в город грузы эти немедленно забираются торговыми фирмами и пускаются в оборот…»

Читаем далее: «Со свойственной китайцам способностью… сорганизовываться для… поддержки друг друга уссурийские манзы… в городах… образовали общества, которые имеют здесь и политическое значение». Арсеньев перечисляет населенные пункты, в которых он побывал и где филиалы таких обществ существуют: пост Св. Ольги, поселения на реках Сучане и Имане, Шкотово, Посьет, Барабаш, Новокиевск, Черниговка, Спасск, Лутковка, Анучино. Везде, где есть китайские лавки. «Из своей среды они выбирают правление… имеют свою полицию, через которую они держат в своих руках все инородческое население, всю торговлю и таксируют цены на все предметы первой необходимости и звериный промысел». Одна из целей этих обществ, как Арсеньев определяет, «в экономической борьбе создать противовес русским». «В нужный момент эти организации все сразу объединяются… и тогда выступают, как компактная сила объединенного общественного мнения, с которыми русским властям… приходится считаться. Многочисленные китайские ассоциации, которые разбросаны по всему Уссурийскому краю… являются… автономными ответвлениями тайной и внешней политики Китая… Есть только один исход – это разрушение всяких политических и торговых китайских ассоциаций. Китайцы захватывают край экономически, а потому способ борьбы с ними должен быть тот же самый!»