Борис Федорович - Лик пустыни

На очередь дня стал вопрос о возобновлении использования выбывших прежде засоленных земель. В этом отношении в последние годы было сделано не мало. Выяснилось, что деревья и здесь являются верным другом человека. В образцовом совхозе "Пахта-Арал", отпраздновавшем в 1949 году свое славное двадцатипятилетие, посадки рядов деревьев вдоль каналов показали, что деревья гораздо лучше, чем дренажные каналы, снижают уровень грунтовых вод. Колхозники Узбекистана на практике доказали, что в канавах, вырытых среди солончаков, могут прекрасно расти деревья. Уровень грунтовых вод при этом быстро падает, питание солончака солями прекращается, и умелое осеннее промывание таких солончаков может окончательно их ликвидировать, превратив их снова в поля. Так появился опыт борьбы с солончаками. Теперь уже можно превратить его в государственный план ликвидации солончаковых земель в оазисах.

Борьба с грязекаменными потоками.Долго и упорно, веками борется растительность за свое укоренение на горных склонах. В расщелине скалы прорастает семя, из него вырастает побег, его ломает падающий камень, пригибает снег, дождевые воды размывают корни. Редкие побеги разовьются в корявые деревца. Но под их защитой легче укорениться и развиться другим деревьям. Так постепенно вырастают леса на склонах гор. Много проходит веков, прежде чем каменистые россыпи закрепятся травами, а скалы покроются почвой. Человек в поисках топлива срубал деревья, в погоне за куском хлеба распахивал клочок земли; на окраинах пустыни только на склонах гор можно было вырастить хлеб без принадлежавшей баям воды. Но первый же ливень смывал обнаженную разрых ленную почву, и снова обнажались скалы. В следующие годы человек распахивал соседний клочок, и горы, покрытые прежде лесом, постепенно превращались в каменистые россыпи. Пройдет ливень посильней - нет травы и мягкой почвы, способной впитать его воды, и вот уже грохочущий и ревущий поток бешено мчится, волоча и камни, и щебень, и громадные глыбы. Дошел поток до равнины и занес сады и поля своей мутной грязью, нагромоздил камней, и нет больше у человека ни дома, ни поля. Так было веками.

По данным мелиоратора Ф. К. Кочерга, в Ферганской долине, в ее узбекской части, 3 - 7 мая 1927 года селевые потоки смыли и повредили 5200 гектаров посевов, разрушили 247 построек и много гидротехнических сооружений. В 1931 году селевые потоки по всей Узбекской ССР занесли камнями и землей и смыли посевы на площади 24 тысячи гектаров, из них в Фергане 8746 гектаров посевов. В 1934 году общая сумма потерь от селевых потоков составила 10 миллионов рублей, а в 1936 году, когда прошли особенно сильные ливни в горах, убытки составили 22,7 миллиона рублей. Селевые потоки далеко не редки. За последние 60 лет по всей Средней Азии зарегистрировано было 1260 случаев грязекаменных потоков. Каждый из них приносил громадное количество горного "мусора" и портил те земли, которые нужны нам для орошения.

После селя 1927 года в Узбекистане были организованы систематические работы по борьбе с грязекаменными потоками. Они велись в широком масштабе в наиболее угрожаемых районах Ферганы и дали большие результаты. Селевые потоки в районах проведенных работ стали реже, более спокойными, и далеко не каждый из них приносит теперь нашему хозяйству убытки. Но те меры, которые до сих пор осуществлены, еще не гарантируют нас полностью от существенного ущерба.

В той же Ферганской долине, но в ее таджикской части, в 1946 году был случай, когда неожиданно изменивший свое направление грязекаменный поток разрушил половину старых домов в поселке Канибадам и уничтожил посевы хлопчатника на площади в 10 тысяч гектаров.

Упорным трудом в Фергане удалось уже закрепить первые 20 тысяч гектаров. Для этого приходилось делать подпорные и защитные стенки, укреплять русла и склоны, тщательно собирать воду в ямки, куда посажены были молодые деревца, следить за тем, чтобы почва не только не смывалась, но и наращивалась поскорее, бороться со снежными лавинами и сдерживать ливневые воды на склонах и в руслах.

В каждой из республик было испытано немало сортов деревьев и кустарников, способов ухода за посадками и укрепления склонов. Теперь наши мелиораторы и инженеры знают, как бороться с грязекаменными потоками. На всесоюзных совещаниях они обмениваются своим опытом, и страна может приступить к развернутым работам по борьбе и с этим злом.

По решению X съезда КП(б) Узбекистана, состоявшегося в марте 1949 года, был принят развернутый план преобразования природы. Согласно этому плану в республике волей и руками народа, строящего коммунизм, вырастет 1780 тысяч гектаров лесов. Часть этих лесов будет создана на склонах гор для борьбы с селевыми потоками.

Новые ресурсы использования рек.Десятки ручьев и небольших рек спускаются с гор в знойную, богатую Ферганскую долину. Но их воды недостаточно, чтобы напоить все окрестные поля.

Понадобилось построить три громадных канала, чтобы пополнить воды ферганских ручьев из двух основных рек Ферганы - Кара-Дарьи и Нарына (от слияния которых образуется Сыр-Дарья). Только это даст теперь возможность промыть солончаковые язвы, доставшиеся нам от прошлого, вновь вернуть их для орошения, использовать все пустыри и перелоги внутри оазисов Ферганы и начать отвоевывать новые площади от пустыни, лежащей в центре цветущей межгорной впадины.

В том же Узбекистане протекает река Зеравшан. Ее воды с глухим ревом вырываются из ворот громадного Зеравшанского ледника, образуя основной исток Зеравшана - реку Матча. Протекая по прямолинейной долине между двумя высокими хребтами - Туркестанским и Зеравшанским, река получает десятки таких же грохочущих и мутных, но коротких притоков, вытекающих из-под ледников. Из красивейшего озера Искандер-Куль, из реки Ягноб-Дарьи вливаются светлые воды в Фан-Дарью, прорывающую Зеравшанский хребет. Слияние Фан-Дарьи и реки Матча, собственно, и образует реку Зеравшан. Грохоча вырывается Зеравшан из гор, но здесь же разделяется на полтора десятка протоков, орошая богатый Самаркандский оазис. Затем он снова сливается и орошает оазисы Катта-Кургана, Кенимеха, Гиждувана и Бухары. Но никто не вправе взять лишней воды из реки, так как на вес золота ценится она в самом нижнем Каракульском оазисе, где последние струи Зеравшана бережно-делятся и полностью впитываются в землю окраинных полей.

Южнее горная река Кашка-Дарья не в силах оросить обширные земли Каршинского оазиса, в котором из-за недостатка воды приходится вместо хлопчатника сеять только пшеницу, довольствующуюся одним поливом. И то эти посевы делаются на площади вчетверо меньше той, которая пригодна для орошения.