Поль Лаберенн - Происхождение миров

Только один или два века спустя (отчасти в результате борьбы пророков против идолопоклонства) закончился процесс формирования единобожной религии, и древние иудеи стали поклоняться лишь одному своему богу, причем это поклонение принимало все более и более фанатичный характер.

В самой книге Бытия чувствуются многочисленные чужеземные влияния. Насколько можно определить их происхождение, они содержат элементы древних устных преданий: некоторых египетских, [31] В самой Библии утверждается: «Моисей был сведущ во всех науках египтян» (Деяния, VIII, 22). вавилонских, [32] Текст о Мардуке, который мы цитировали выше (стр. 63 настоящей книги. — Ред.), делает очевидным ряд совпадений между вавилонскими сказаниями и библией (книгой Бытия). В этих же сказаниях упоминается о потопе и ковчеге, аналогичном ковчегу Ноя. финикийских и даже персидских легенд. [33] Эти составные части текста вводились в весьма различные эпохи, что можно легко показать на примере двух противостоящих друг другу рассказах книги Бытия, о которых мы говорили выше. Первый, начальные параграфы которого были нами проанализированы, носит название элогистического; он датируется более древней эпохой, когда творящие силы обозначались именем «Элогим» (слово, обозначающее духов или совокупность духов). Это показывает, насколько еще неопределенной была тогда идея о едином боге. Второй рассказ, который начинается в § 4 гл. II, называется ягвистическим, поскольку бог здесь выступает уже под именем «Ягве» (Иеговы). Описание в этом рассказе Земли перед сотворением растений напоминает Палестину в период лета, и можно считать правдоподобным, что этот рассказ принял свою окончательную форму уже после того, как В эти районы пришли евреи. Именно эти легенды и предания страдают наиболее крупными научными ошибками. Что касается окончательной редакции, то она была сделана в V в. до н. э. жрецами из Месопотамии под непосредственным влиянием Вавилона. Эти жрецы, по-видимому, еще резче утверждали могущество бога-творца, вдохновляясь более монотеистическими вариантами легенды о сотворении мира Мардуком. Они также старались поддержать священным писанием свое законодательство. Таким путем они пришли к идее заставить бога работать шесть дней, а на седьмой отдыхать, чтобы узаконить примером самого Иеговы религиозные еженедельные обряды. Но, — и в этом Гёфер полностью прав, — составители Пятикнижия систематически игнорировали большую часть научных знаний Вавилона, так как они были в их глазах слишком тесно связаны с чужеземными религиями и особенно с магией. В частности, в эту эпоху не делали существенного различия — между астрономией и астрологией, которая была сурово осуждена пророками.

Это добровольное невежество заслуживало бы, пожалуй, улыбки, если бы оно не привело позднее к гораздо более серьезным и даже трагическим последствиям. Религии, происшедшие от иудаизма, заимствовали у последнего ее догматическую непримиримость. Она особенно проявлялась в эпоху Возрождения, когда жестокая борьба классов потрясала социальные основы существующего строя. Опираясь на авторитет книги Бытия, т. с. в конечном итоге на авторитет легенды о сотворении мира Мардуком, Конгрегация индекса запрещенных книг осудила в 1616 г. теорию Коперника, а инквизиция приговорила в 1633 г. Галилея к отречению и пожизненному заключению.

В это же время протестанты были отнюдь не менее непримиримы, чем католики, в отношении того, что касалось книги Бытия. Например, Меланхтон, друг и сподвижник Лютера, поверял своим друзьям то беспокойство, которое ему причиняли идеи Коперника:

«Следовало бы, — говорил он, — побудить власти задушить с помощью всех имеющихся в их распоряжении средств настолько вредоносную и противоречащую религии доктрину». [34] Эти слова были приведены Фаем в его книге «Sur l'origine du monde» (стр. 22). Фай, который был явным католиком, старался таким образом преуменьшить значение процесса Галилея, показывая, что протестанты также оказались «введенными в заблуждение». Мы увидим далее, что английский ученый Джинс, бывший протестантом, упрекает католическую церковь за то, что она сожгла Джордано Бруно… Мелкие козни враждующих братьев!

Эти осуждения тем более отвратительны, поскольку сама церковь в тот момент, когда она предпринимала идеологическое наступление на греко-романский мир, без колебания дополнила и исправила астрономические теории книги Бытия с помощью теорий Аристотеля и Птолемея. Они не настолько изгладились в памяти людей, как этого хотели бы некоторые представители католицизма.

В конце XVII в. Боссюе трактовал этот вопрос, следуя декретам Конгрегации индекса, и учил своего ученика, сына Людовика XIV, что Солнце движется вокруг Земли: «Подумайте, — говорил он, — какой стремительностью пробегает Солнце тот огромный путь, который был указан ему Провидением».

Много лет спустя в папском университете Рима продолжали официально преподавать «хорошие и здоровые» астрономические теории, приписываемые Моисею и уточненные с помощью Аристотеля и Птолемея.

Уже в наши дни в некоторых штатах США (в частности, в штате Теннеси) протестантские секты добились того, что в 1925–1926 гг. был издан закон, запрещающий преподавание теории Дарвина, как противоречащей библии. В Южной Африке законодательные собрания нескольких штатов запретили демонстрировать на своих территориях опыт Фуко (доказывающий вращение Земли), поскольку«…нечестивая теория вращения Земли находится в противоречии с библией и может служить лишь распространению атеистических и большевистских идей».

Что касается католической церкви, то она долго старалась сохранить свои непримиримые позиции. Решения библейской комиссии от 30 июня 1909 г. хотя и допускали возможность более гибкого толкования текста книги Бытия, однако, вновь подтверждали, что «Моисеев рассказ о творении историчен и обоснован объективной хронологической последовательностью реальных процессов».

Ряд второстепенных ученых, как например, Бело или аббат Моро, попытались в начале XX в. снова как можно лучше согласовать библейский текст с последними открытиями в науке. Их «теории», противоречащие часто самим себе, настолько опровергаются последними результатами, полученными астрономией, что сами служители церкви не осмеливаются их более поддерживать.

В надежде сплотить вокруг католицизма больше ученых верховный глава католической церкви в настоящее время, папа Пий XII, не поколебался 22 ноября 1951 г. в речи, произнесенной перед папской Академией, оставить защиту различных утверждений книги Бытия с целью спасти идею творения. [35] Подробный разбор этой речи под названием «Папа Пий XII и наука», опубликованный в журнале «La pensee» (№ 41, 1952) приводится в Приложении. Заметим, что новая позиция папы по существу противоречит его посланию от 30 сентября 1942 г., где Пий XII еще поддерживает принцип непогрешимости библии, т. е. отсутствия ошибок в рассказах книги Бытия, а встречающиеся противоречия объясняет лишь ошибками, допущенными переписчиками следствие их невежества. Он с некоторой торжественностью присоединился к теории «расширяющейся вселенной» бельгийского аббата Леметра, о чем мы будем говорить ниже. Этот полный отказ высших церковных властей от положений, поддерживавшихся в течение почти двух тысяч лет, является неслыханным явлением в истории церкви и свидетельствует о большой победе современной науки. Но, как мы вскоре увидим, борьба была лишь перенесена на другую почву; острота ее ничуть не уменьшилась.