Александр Гера - Набат-2

А утром сам Адонирам явился к Соломону и стал проситься отпустить его с миром. Соломон спросил, в какую страну он пойдет из Иерусалима.

— Хочу вернуться в Тир, — ответил Адонирам, — к доброму царю Хираму, который отпустил меня к тебе строить храм. Он окончен, теперь я вернусь к нему.

Объявил Соломон свое решение: Адонирам свободен. А отпуская его от себя, спросил:

— Кто у тебя такие: Амру, Фанор и Мафусаил?

— Это, — отвечал Адонирам, — бездарные подмастерья. Они домогались получить от меня степень и плату мастера, но я отверг их незаконное домогательство.

Отпустил Соломон Адонирама, торжественно уверив его в неизменной дружбе и привязанности. А трех подмастерьев призвал к себе и сказал им:

— Адонирам уходит и сегодня будет производить расчет с рабочими. Умерли несколько мастеров, им будет замена. Вечером после платежа подойдите к Адонираму и потребуйте от него посвящения в мастера. Если он даст вам степень мастера, то вы приобретете и мое доверие, а откажет вам, то явитесь завтра ко мне вместе, и я произведу суд свой, только бы Яхве не оставил его и не положил бы на него печати своего отвержения.

Трое подмастерьев поняли, что имел в виду Соломон: он разрешил им убить Адонирама.

А тем временем Адонирам прощался с царицей Савской перед разлукой и скорым воссоединением. Говорила царица супругу:

— Дважды счастлив будь, господин мой многолюбимый и владыка! Служанка твоя ждет не дождется навсегда соединиться с тобой. С ней вместе под небом Аравии обретешь ты и плод любви своей, который я, слуга твоя, уже ношу под сердцем.

И простились влюбленные, через силу разорвав прощальные объятия. А Соломон между тем, получив донос троих подмастерьев, спешил, торопил царицу Савскую скорее заключить обещанный брак с нею. И вот в тот вечер, когда Адонирам собирался произвести расчет рабочим, Соломон за ужином под действием неумеренных возлияний убеждал царицу немедленно уступить его страсти. И настал час, которого ждала Балкида. Она подбадривала Соломона пить еще, и Соломон пил без меры, надеясь в опьянении обрести силу и овладеть Балкидой. Видит он, что и царица Савская раз за разом осушает кубок, только не замечает, как она выплескивает вино на землю. Упился Соломон до потери сознания и впал в беспробудный сон. Тогда сняла Балкида с руки царя обручальный перстень, данный ему в залог верности, и вот уже быстрый арабский скакун мчит ее в Аравию, где она будет дожидаться своего возлюбленного.

Тем временем Адонирам рассчитался с рабочими и выходил из восточных ворот. Здесь встретил его злой Мафусаил, который потребовал сказать ему слово-пароль мастера. Адонирам отказался, и Мафусаил ударил его молотком. Адонирам поспешил к северным воротам, чтобы уйти быстрей из ставшего предательским города, но там поджидал его злобный Фанор. И он потребовал слово-пароль, и ему отказал Адонирам. Тогда Фанор ударил Великого Мастера киркой. Поспешил Адонирам к южным воротам, успев по дороге бросить в колодец священный золотой треугольник, дабы не попал он в руки непосвященных. У южного выхода караулил его Амру и на отказ выдать ему слово мастера заколол Адонирама циркулем. Так пал Великий Зодчий, но не выдал пароль в руки убийц-прсдатслсй, оказалась дороже клятва посвященных.

Овладел преступниками страх. Взяли они тело Адонирама и вынесли его за пределы Иерусалима, закопав тело на одиноком холме, уповая, что великий грех их не откроется.

Когда же рассеялись винные пары из головы Соломона и не застал он Балкиды, распалился он яростью на бога своего Яхве и первосвященника Цадока. Но предстал перед ним пророк Ажия, силомлянин, и укротил ярость еврейского царя:

— Знай, царь, тому, кто убил Каина, отомстилось всемеро, кто убил сына его Ламеха — семьдесят раз всемеро. Тот же, кто дерзнет пролить соединенную кровь Каина и Ламеха в лице Адонирама, наказан будет семьсот раз всемеро.

И, чтобы понести на себе последствия приговора, велел Соломон девяти мастерам отыскать труп Адонирама, чтобы изменить секретное слово мастеров «Яхве» на другое. Он догадался, что убили Великого Мастера три подмастерья, выпытывая пароль. Избранники пошли и по интуитивному предчувствию взошли на одинокий холм, где решили отдохнуть перед поиском. Легли на землю и почувствовали, что она рыхлая, и заподозрили, что здесь могила Адонирама, где воткнули ветку акации для памяти и вернулись к товарищам.

Так как мастера подозревали о том, что слово-пароль стало известным непосвященным, решили они на общем собрании заменить слово «Яхве» на любое другое, которое невольно произнесет один из них, когда выроют тело Адонирама. Соломон поручил найти и торжественно перенести тело Адонирама двадцати семи мастерам. В полночь они поднялись на одинокий холм. Восемнадцать из них стояли у холма, шесть по пути наверх, а трое взялись рыть землю на холме. Убедившись, что не ошиблись, мастера позвали на помощь остальных девять и рыли дальше сообща. Так вдевятером они дорылись до трупа. Один из мастеров поспешно схватил его за руку, и мясо сползло с костей. В испуге он воскликнул: «Мак бе нах!», что по-еврейски означает: «Плоть отделилась от костей» Эта первая сказанная фраза заменила прежнее слово «Яхве».

Труп своего несчастного руководителя они завернули в свои передники и снесли его в храм. Только Соломон и двадцать семь мастеров тайно, при троекратном возжжении огня, хоронили под алтарем храма Великого Мастера. Девять мастеров, откопавшие на холме труп, были особо отмечены Соломоном: он пожаловал каждому серебряный череп как знак отличия и доказательство невиновности. В полночь, в час нечистой силы, он повесил на шею каждого этот знак отличия на черной ленте с тремя белыми прожилками. Кроме того, он дал им право свободного доступа к своей особе, снабдив их колокольчиками. Это возбудило зависть остальных восемнадцати, и они потребовали уравнять их в почестях с девятью первыми. Соломон согласился, а втайне дал девятерым еще одни преимущества: дал по кинжалу на повязке через плечо и для отмщения за смерть Адонирама, и для собственной защиты.

Со дня похорон Адонирама Соломона преследовали ужас и страх. Он восседал на троне из золота и слоновой кости и заклинал силы «мировой души» оказать ему пощаду и милость. Но нет пощады ему и величию созданного трона, желание быть другом и врагом одновременно несовместимо. Гибель грозит ему и еврейскому государству от мельчайшего насекомого — древесного клеща, и клещ этот, терпеливый и упорный, в течение двухсот двадцати четырех лет с момента знака свыше будет точить трон еврейского государства, под которым, кажется, гнется вся земля, рухнет наконец с грохотом, наведя ужас и трепет на Вселенную.