Александр Гера - Набат-2

Президент взглянул исподлобья. Некоторые высказывания Судских вызывали в нем оторопь. С тех пор, когда он имел слабые шансы стать президентом. Судских явился к нему в скромный офис и предложил поддержку. Партийцы считали себя вне конкуренции, и Зюганов все больше напоминал вожака шпаны, которая верховодит городом. Ельцинская команда напоминала заезжих гастролеров. Судских ничего особенного на первый взгляд не сделал. Посоветовал пригласить в штаб избирательной кампании Казанника, Оболенского, всех тех, за кем сохранилась репутация честных и неподкупных людей. А потом неожиданно к нему прибыл патриарх. Со свойственной ему прямотой кандидат в президенты ответил владыке, что мало смыслит в таинствах веры, но уважает служителей Церкви, хотя многих не понимает из-за невразумительной чуши. Ближайшие сподвижники корили претендента за прямоту, ибо верующие, не вдаваясь в суть политических интриг, говорили: как батюшка скажет, так и проголосуем. А через день после визита владыки самая скандальная газета столицы опубликовала телефонный разговор двух бывших партократов высокого ранга из зюгановского окружения, где они поносили духовных пастырей последними словами. Знатный скандал получился. Синод потребовал привлечь газету к суду и взыскать сумму в сто тысяч долларов. Почему именно святые отцы оценивали моральный ущерб в твердой валюте, одному Богу известно, однако газета извинилась перед всеми верующими. Да, ответил главный редактор от лица коллектива, мы приносим извинения… за неполный материал. И опубликовала тайные планы партии на ближайший период. Вторым пунктом значилось: партии не по пути с Церковью, это противоречит марксистско-ленинскому учению. Церковь смолчала, а партия заговорила: мы такого не говорили. Что поделаешь: слово не воробей. Верующие оскорбились.

За день до выборов Судских назвал точную цифру голосов, поданных за симпатичного ему кандидата. Точнейший прогноз! Став президентом, он хотел сделать Судских шефом Управления разведок, но тот мягко и непреклонно отказался. Сослался на то, что у него более серьезные задачи. С той встречи президент смотрел на Судских другими глазами. В мистику он не верил, а к непознанному относился уважительно. Мало ли что? Не заметишь ружье в первом акте, а оно пальнет прямо по зрительному залу в третьем. Спасибо тем, кто советует не увлекаться спектаклем.

«Не разобрался, что это он про тринадцатый век говорил? — прокручивал разговор президент, возвращаясь в Кремль. — Помеха масонам в России, Франции, Японии… И кто все это ворочает, кто определяет стратегию и тактику противодействия?»

Разговор между ними состоялся прелюбопытный, если не сказать, что в сознании президента всховые ориентиры были поставлены с ног на голову.

«Если я с такими фактами соглашусь, что тогда?» — По старой привычке взвешивать «за» и «против» внутренний голос запрашивал здравый смысл, и тот ответствовал: если доказательства сильны, но нелепы, значит, они непривычны, но разумны. Следует идти разумным путем, хотя и нехоженым.

А доказательства сильны…

«Простому смертному, — размышлял президент, — можно избрать любую симпатичную точку зрения, но глава государства права на симпатии не имеет, только на разумность. Считать Куликовскую битву свершившейся в устье Дона и Непрядвы? Чтобы не бередить белых и красных? Тогда как же память о погибших русичах, останки которых перетаскивают в пространстве и времени?»

Вдруг стало тесно на заднем сиденье лимузина. Президент повернул голову влево и увидел бородатого инока в кольчуге… Взгляд направо — его теснил ратник с прописным ликом святого. Холодило прикосновение кольчуг с обеих сторон. По пристальному взгляду. Ни слова…

Президент перевел дух и никого рядом не обнаружил.

Привиделось. С чего вдруг? Но неспроста…

«Кто же это мне привиделся? — злился на себя и перебирал в памяти знаменитые лица предшественников. Злился, что подобно ребенку размышляет над нереальным происшествием, а память пленилась виденными ликами и желанием дольше оставаться в волшебном мире. — Вроде бы один — Александр Невский… А другой? Другой… Вот ведь! Вылитый Судских! Точно — Судских был… Интересно, а с мечом совладать сможет?»

***

— Меч в руках держал? — сурово спросил князь Александр пришлого.

— Не случалось, — учтиво отвечал он. — Но не посрамлю чести ратника.

Стоял он в домотканой поддеве и онучах с перевязью до колен, овчинный полушубок держал за ворог в руке.

— А вот и посмотрим, — смерил его взглядом князь. — Тимоха! Неси воинские одежи с доспехами! — крикнул он в сени.

Пришлого увели одеваться, и князь остался наедине со своими невеселыми думами.

Два года как он разбил шведов на Неве, заступил им дорогу к богатым русским городам, а желанный мир не наступил. Немец прет! Охочий до чужого, наглый от попустительства литовцев. Помнил он, были среди шведов ливонцы, которых не столько ратные подвиги влекли, сколько вынюхивали дороги в глубь Руси. Расспрашивали поселян невских, как через болота на Тверь выйти, как к Новгороду пехом добраться… Одного такого в полон взяли. Надменный и спесивый, как попал в шведское войско, отказался отвечать, пока сам князь Александр не взялся суд чинить. При виде князя ливонец поутих, более-менее складно объяснил, кто он и откуда. Назвался рыцарем Готтоном фон Ольденбургским. При шведском войске он в качестве советника… Ага, раз советует, стало быть, сам воин?

— А чего же ты так неумело помогал советами? Разбил я шведов начисто! — расхохотался князь Александр.

— Рано радуешься, князь, — заскрипел зубами ливонец. — Нам шведов не жалко, они нам неровня, полсилы нашей не стоят.

— Кому это — нам? — нахмурился Александр.

— Тевтонскому ордену! — надменно ответил ливонец. — Доведется встретиться с нашим войском, не сдобровать. Это я тебе говорю, рыцарь Готтон фон Ольденбургский!

Хотел со зла князь Александр выпороть кнутом спесивца, да не стал. Негоже рыцаря прилюдно наказывать, ему другая участь уготована. В назидание сказал:

— Рановато кичишься, рыцарь! Не ведаешь, с кем тягаться хочешь. Кто на нашу землю с мечом придет, тот от меча и погибнет. Передай своим. Не пугаю, а советую.

Расхохотался и отпустил восвояси.

Стал неспешно выведывать у пришлых людей про Орден. Знал: рано или поздно придется помериться силой с ним. Соседи-князья развалили прежний союз, клятву Трибогу не соблюдают. Многие как другим богам стали молиться, так и чураться стали друг друга. А много ли поодиночке возможно? Борислав, князь Смоленский, один решил с половцами разобраться, только выманили они его из города, там под стенами на кол и посадили… А были половцы не одни, пришли с ними ливонцы, конно и в тяжелых доспехах. Малым отрядом стояли, Борислав и клюнул на легкую победу, а как ударили они сомкнутым строем, посыпались от дружины Борислава пух и перья. Все полегли…