Савелий Кашницкий - Сверхспособности человека, удивившие БОГА

«Человек — единственное животное, знающее, что его ожидает смерть, и единственное, которое сомневается в ее окончательности».

Уильям Эрнест Хокинг

Пожалуй, ни один сильный интеллект не прошел мимо идеи бессмертия человека. Сознание бренности всего живого противоестественно человеческой природе. Не потому ли фольклор, религия, литература и искусство аксиоматично привержены признанию бесконечности жизни? Но «лирика» нас не удовлетворяет — нам подавай ученое мнение «физиков».

«Мир отпал от Бога», — ужасались философы эпохи Просвещения. Не за это ли духовное опустошение, связанное с атеистической однозначностью конечности бытия, расплачиваемся мы мировыми войнами и планетарной депрессией?

Даже в глухие времена «всепобеждающего» материализма в сознании многих людей теплилась надежда неуничтожимости жизни. Эмоциональный выход она получила в возрождении религиозного сознания на исходе прошлого столетия. А выход рациональный — в развитии тех научных направлений, которые возводят понятие бессмертия в ранг научной категории.

Сошлюсь лишь на некоторые авторитеты: философ Николай Федоров; завершивший земной путь писатель-фантаст Артур Кларк, белорусский академик Вячеслав Купревич, современные исследователи Борис Болотов на Украине, Леонид Масленников и Николай Исаев в России, англичане Хойл и Вихрамасингхе — все они с различных позиций, используя разные научные аргументы, доказывают непреложность бессмертия.

Существенным развитием материалистической стороны этого направления в науке стали исследования американского нейрохирурга Раймонда Моуди, повторенные и продолженные многими его коллегами в разных странах. Моуди проинтервьюировал тысячи пациентов, переживших состояние клинической смерти, и обнаружил в информации, доставленной с последнего рубежа земного бытия, много сходства, доказывающего объективность следующего, «запредельного» этапа жизни. Типичная картина перехода от обычного существования к загробному — движение по темному тоннелю к серебристому свету в конце. Причем переход к этому свету связан с ощущением блаженства, радости от встреч с умершими родственниками и друзьями.

…Осмыслением эффекта Моуди (пережившие клиническую смерть рассказывают о полете в тоннеле к сияющему свету и о существе в белой одежде, вернувшем человека в прежнюю жизнь) в числе прочих занялся Руслан Ошеров, кандидат физико-математических наук, астрофизик из Душанбе, исследователь комет, изобретатель.

Задумавшись о движении умирающего к свету в конце тоннеля, ученый обратил внимание на аналогию с рождением человека: тоже к свету по темному проходу.

Известны ведь исследования знаменитого психиатра Станислава Грофа: погружая испытуемого в глубокий гипноз, он «вытаскивает» из его подсознания воспоминания о собственном рождении. Типичное описание этой картины близко к ощущениям переживших клиническую смерть.

Ошеров продолжил аналогию между родами и смертью в обе стороны по оси времени. Средний срок земной жизни человека — 75 лет. Внутриутробное развитие длится 9 месяцев, или, приводя к той же единице времени, — 0,75 года. То есть в 100 раз меньше. Жизни плода предшествует жизнь сперматозоида. Кстати, длительность его существования известна — 3–4 дня. Переводя в годы и округляя, получим: 0,0075 года. Что в 100 раз меньше «продолжительности жизни» плода.

Продолжая аналогию в другую сторону, логично предположить, что средняя продолжительность земной жизни и загробной связана тем же коэффициентом 100. Тогда длительность существования после смерти получится 7500 лет.

Если обратиться к опыту спиритических сеансов, которыми, кстати, во второй половине XIX века увлекались почти все выдающиеся умы, увидим, что все вызывавшиеся для общения души были моложе 7500 лет. Попытки связаться, к примеру, с жителями затонувшей Атлантиды ни разу, насколько известно из литературы по спиритизму, не приводили к успеху. Может, в самом деле срок проживания «на верхнем этаже», сколь бы он ни был велик по нашим земным меркам, тоже конечен?

Впрочем, Ошеров не удовлетворился спиритизмом как единственно возможным способом контактов с умершими. Его привлекла акустическая связь с загробным миром.

Известны проведенные в США и повторенные в СССР опыты по измерению массы души. Величина 4–5 граммов не только материалистически «заземляет» понятие души, но и подтверждает: неумирающая субстанция человека тоже состоит из атомов. А значит, есть ядра и вращающиеся вокруг них электроны. Но где вращение, там колебания и, соответственно, звук, который можно уловить и дешифровать.

Фантазер и мечтатель уступает место инженеру, планирующему вполне реальный физический эксперимент.

Необходим магнитофон с измененной кинематикой лентопротяжного устройства, способный ускорить нашу речь, записанную в естественном масштабе времени, в 100 раз. Почему в 100 — уже понятно, правда? Ведь таков коэффициент перехода в иную форму жизни. Разумеется, пропустив пленку с такой скоростью, мы ничего не услышим. Зато, вероятно, услышат те, кому мы адресуем сообщение. Затем было бы естественно ожидать ответа, для чего следует поставить магнитофон с быстро бегущей лентой на запись, а при прослушивании снизить скорость движения ленты в 100 раз, то есть вернуться в привычный нам масштаб времени.

Идея Ошерова нова лишь в части подстройки скоростей записывающей ленты к масштабу времени невидимого мира. Вообще же улавливать и записывать голоса с Того света пытались практически с самого момента изобретения радиосвязи.

Однако наиболее надежной, как ни странно, считается связь с загробным миром с помощью обычного телефона. Звонки от покойников — не такая уж редкость.

Вернувшись августовским днем 1971 года домой, Мэри Мередит нашла записку от матери, где сообщалось о смерти кузины и близкой подруги Ширли Джин.

В тот же момент раздался телефонный звонок: «Привет, Мэри, это я, Ширли». Девушка отчетливо различила голос двоюродной сестры. После чего ей пришлось общаться с психотерапевтом. К счастью, на помощь пришел Скоп Рого, уже имевший опыт телефонных звонков ОТТУДА. Он поверил Мэри, стал вместе с ней дежурить возле аппарата и сумел записать целую серию разговоров между кузинами. Это были почти обычные разговоры двух девушек, с той только странной разницей, что между ними лежал барьер двух миров, как казалось прежде, непреодолимых.