Жорес Медведев - Полоний в Лондоне

Динамика выделения полония-210 после однократного поглощения

С конца января 2007 года, после объявления о том, что Скотленд-Ярд завершил следствие по «делу Литвиненко» и передал его в Королевскую прокуратуру, до настоящего времени (май 2008 года) никаких новых серьезных фактов или улик в этом деле не появлялось. Британская полиция по непонятным причинам не проводила изучения важнейшего в подобных случаях вопроса о возможных мотивах убийства и делала свои выводы исключительно по обнаруживаемым следам радиоактивности полония-210. Сейчас, после почти четырех периодов полураспада полония, какие-то проверки первоначальных данных Скотленд-Ярда, на которых настаивала российская прокуратура, практически невозможны. По логике британской полиции следовало, что поскольку из четырех человек, оставлявших в разных местах следы радиоактивности, умер только один, то именно умерший считается жертвой преступления. Другие, загрязненные в разной степени полонием люди, бывшие, кстати, друзьями и деловыми партнерами умершего — Скарамелла, Ковтун и Луговой, — оказались в положении «подозреваемых».

Первая книга, опубликованная в Лондоне уже в апреле 2007 года, — «Дело Литвиненко», написанная Мартином Сикссмитом, бывшим корреспондентом Би-би-си в Москве [27] Sixsmith М. The Litvinenko File. Macmillan. London, 2007. , давала картину убийства, по которой его исполнителями были Луговой и Ковтун, выполнявшие заказ из Москвы. Сикссмит как известный журналист мог получать информацию из правительственных источников. Согласно его «источникам», в мае готовилось требование британской прокуратуры на экстрадицию Лугового и Ковтуна. Однако Ковтун в мае «выпал» из числа подозреваемых. Это вызвало протесты Гольдфарба, Фельштинского и других членов группы Березовского, заявлявших в разных интервью, что такая сложная операция была не под силу одному Луговому. По их утверждениям, действовала группа людей, управляемая из Москвы. Но на такое обвинение британская прокуратура не решалась, тем более что прямых улик не было даже в отношении Лугового.

Ковтун ранее не был знаком с Литвиненко и не служил в КГБ. Он оставил следы полония в Гамбурге, но немецкая полиция открыла на него «дело» лишь о нелегальном провозе радиоактивных материалов. Британская сторона, безусловно, понимала, что в экстрадиции Лугового будет отказано, поскольку подобные акции запрещены российской Конституцией. В ответ на предсказуемый отказ британское правительство решило «наказать» Москву высылкой из Лондона четырех российских дипломатов, не имевших к этому делу никакого отношения. Это было нелогичное и явно провокационное решение, намеренно ухудшавшее отношения между двумя странами. Все «дело Литвиненко» было, по-видимому, решено перевести в разряд политической пропаганды. Даже Конгресс США стал готовить по этому делу специальную резолюцию, обвинявшую Россию. Эта резолюция была принята палатой представителей США 1 апреля 2008 года.

Борис Березовский быстро создал особый «Фонд Литвиненко», выделив на его деятельность миллион долларов. Во главе фонда была назначена вдова покойного Марина. В Интернете появился сайт «Фонда Литвиненко». Уже в декабре 2006 года начала распространяться реклама книги, которую срочно готовили Алекс Гольдфарб и Марина Литвиненко, — «Смерть диссидента. Отравление Александра Литвиненко и возвращение КГБ». Объявлялось, что книга будет написана в стиле триллера и выйдет в продажу уже в мае 2007 года. Это свидетельствовало о том, что на подготовку текста было отведено всего два-три месяца, причем переводы готовились по рукописям глав, так как книга выходила сразу на 17 языках в 25 странах. Для реализации подобного плана необходимы большой коллектив редакторов и переводчиков и большая субсидия. В течение июня 2007 года Гольдфарб и Марина Литвиненко выступали в многочисленных телевизионных программах в разных странах с рекламой своей книги. По теории Гольдфарба, отравление Литвиненко готовила группа с участием «третьего» человека — непосредственного исполнителя, профессионала отравлений. Луговой и Ковтун были «наводчиками». Вопреки ожиданиям, книга Гольдфарба и Марины Литвиненко не имела успеха и не переиздавалась. Это, очевидно, объясняется тем, что в книге больше места уделено Березовскому, чем Литвиненко. В ней также нет логически убедительного решения проблемы. Да и сам Литвиненко не подходил на роль «положительного героя». Смерть Литвиненко не вызвала бы в Англии никакой сенсации, если бы не тот совершенно невероятный факт, что главную роль в этом событии имел полоний, о существовании которого британская публика вообще ничего не знала. К тому же в прошлом полоний входил в состав запалов атомных бомб. Именно полоний был главной сенсацией.

Возвращаясь к теме о полонии, которая уже подробно рассматривалась, я все же должен сказать, что, по моему глубокому убеждению, версия Скотленд-Ярда о том, что отравление полонием было осуществлено 1 ноября 2006 года в баре гостиницы «Миллениум» путем добавления раствора или порошка полония в заварочный чайник, из которого Литвиненко наливал себе чашку зеленого чая, является совершенно ошибочной. Практически невозможно обнаружить полоний в фарфоровой посуде через пять недель и после сотен промывок и использования этой посуды другими посетителями бара или клиентами гостиницы. Раствор солей полония должен был быть полностью смыт с посуды. Сама дата отравления — 1 ноября также является спорной, поскольку полоний во множестве мест появлялся как загрязнитель в разные дни, начиная с 15 октября. Существующему фактическому материалу соответствует возможность того, что отравление Литвиненко и попытки отравления Скарамеллы, Лугового и Ковтуна осуществлялись не чаем, а путем аэрозольного распылителя — спрея. Отравление в этом случае происходило путем вдыхания, то есть ингаляции аэрозоля. При попадании в легкие почти весь вдыхаемый полоний быстро поступает в кровь. При оральном поступлении раствора солей полония в кровь поступает не более 5–6 процентов проглоченного полония. Другие источники альфа-излучения, например плутоний, вообще не могут проникать в кровь через стенку кишечника. Все отравления плутонием, которые были достаточно частыми среди работников радиохимических предприятий в первые годы развития военной атомной индустрии, происходили путем ингаляции аэрозолей и диагностировались по изменениям в легких. В СССР существовало для такого отравления кодовое название — пневмосклероз.