Евгений Добренко - История русской литературной критики

См.: Зорин А. Где сидит фазан. Очерки последних лет. М.: НЛО, 2003.

Эдельштейн М. P.S. // Русский журнал. 2004. 2 декабря. См.: http://www.litkartaru/dossier/lipovetsky-interview.

Чупринин так характеризует импульсы, определяющие эту тенденцию в критике (к которой он в целом относится весьма негативно): «Первый — это демонстративное отталкивание от всего, что критиками маркируется как советское или специфически русское, — то есть и от литературы, под гуманистическим знаком создающейся в реалистической традиции […] Второй импульс — это принципиальный отказ от органического для русской мысли включения идеологических и моральных компонентов в эстетическую оценку […] И, наконец, третья базовая установка — это позиция „иностранцев в своей стране“, жесткая ориентация на язык и методики новейшей западной культурологии и филологии» ( Чупринин С. Перемена участи. С. 345). Оговорим, что оценки Чупринина относятся в первую очередь к журналам «Новое литературное обозрение» и «Критическая масса».

См.: Арбитман Р. Мы одни плюс разбитое зеркало (Фантастика сегодня: Воспоминания о будущем и предсказания назад) // Дружба народов. 1994. № 9; Он же. Принцесса на бобах: Полемические заметки о российской фантастике на грани веков // Урал. 2000. № 12; Он же. Золушка в отсутствие принца: Отечественная научная фантастика в ее привычном воплощении умерла с наступлением свободы // Итоги. 2000. 19 сентября; Он же. Крошка сын, папа Сэм и ржавые грабли: Российская фантастика как Неуловимый Мститель // Новое литературное обозрение. 2009. № 95. Критические статьи Арбитмана собраны в книге «Поединок крысы с мечтой: О книгах, людях и около того» (М.: Время, 2007). См. также его многочисленные рецензии в газете «Сегодня» 1993–1995 годов, а также пародийную псевдодокументальную книгу, опубликованную под впоследствии раскрытым псевдонимом: Кац Р. С. История советской фантастики. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1993.

Иваницкая Е., Иваницкая Н. Masslit // Дружба народов. 2003. № 6.

См.: Славникова О. Супергерой нашего времени // Знамя. 1998. № 12; Она же. «Я люблю тебя, империя» // Знамя. 2000. № 12.

См., например: Чередниченко Т. Силовики // Новый мир. 2002. № 9.

См.: Иванова Н. Почему Россия выбрала Путина: Александра Маринина в контексте современной не только литературной ситуации // Знамя. 2002. № 2; Она же. Новый агитпроп: В «правом» интерьере и «левом» пейзаже // Знамя. 2003. № 10; Она же. Клюквенная поляна. О телесериале «Московская сага» и не только о нем; Профиль Сталина // Иванова Н. Невеста Букера; Она же. Сморкающийся день, или Литературу на мыло: Об эстетической реабилитации прошлого // Сайт «Полит. ру». 2006.6 февраля (http://www.polit.ru/culture/2006/02/06/ivanova.html).

Иванова Н. Невеста Букера. С. 34.

Там же. С. 42.

См.: Дубин Б. Слово — письмо — литература. М.: НЛО, 2001. С. 218–261.

Напомним, что видный представитель диссидентской неподцензурной критики Анатолий Якобсон называл собственные статьи и книги (написанные в конце 1960-х-1970-х годах) «литературой о литературе».

Эпштейн М. Веселье мысли, или Культура как ритуал // Генис А. Иван Петрович умер. С. 12.

Генис А. Иван Петрович умер. С. 136, 142.

Характерно, что Генис включает этот «филологический роман» в том «Личное» своего собрания сочинений.

Подробнее см.: Липовецкий М. Критика как прием // Новое литературное обозрение. 2000. № 44.

См.: Айзенберг М. Взгляд на свободного художника. М.: Гендальф, 1997; Он же. Возможность высказывания // Знамя. 1994. № 6; Он же. Власть тьмы кавычек // Знамя. 1997. № 2; Он же. Границы актуальности «актуального» искусства // Знамя. 1997. № 6; Он же. К определению андеграунда // Знамя. 1998. № 6. Его стихи переведены на несколько языков, он награжден различными литературными премиями, в их числе Премией Андрея Белого.

Основоположниками эстетики постмодернизма в русской литературе часто называли Венедикта Ерофеева (1938–1990) или Андрея Синявского (1925–1997), но упоминания их имен, как правило, были ритуальными и не приводили к пересмотру высказанных точек зрения: оба эти автора воспринимались как изолированные феномены, существовавшие в качестве исключений в контексте советской литературы, не имевшие предшественников и прямых последователей.

Ранее, в 1970-х, сходная точка зрения была высказана Константином Кузьминским в его статьях, опубликованных в авторской «Антологии новейшей русской поэзии у Голубой Лагуны», однако эпатажный стиль Кузьминского и изобилие личных нападок в его работах затруднили восприятие и обсуждение этой концепции.

Эти поэтические традиции обсуждались также в статьях Виктора Кривулина, Владислава Кулакова и Всеволода Некрасова, однако Кулаков представляет свои полемические высказывания скорее как «бои за историю», а Айзенберг связывает историко-культурные проблемы с сегодняшним днем русской литературы. Эссе же поэта Всеволода Некрасова, хотя и содержали множество интересных исторических данных и теоретических идей, были нарочито скандальными по тону, изобиловали личными претензиями к оппонентам (всякое игнорирование традиции русской неподцензурной литературы и невнимание к своей работе Некрасов объявлял злонамеренным и сознательным) и поэтому не были восприняты адекватно ни в литературных, ни в филологических кругах.

В Москве одним из главных выразителей этой идеи в 1970-х годах был неподцензурный философ и искусствовед Евгений Барабанов (р. 1942), к сожалению, публикующийся крайне редко, — но он обсуждал (и продолжает обсуждать) проблематику преимущественно визуальных искусств, а не литературы.

См. его статью-манифест «Возможность высказывания», опубликованную в кн.: Айзенберг М. Взгляд на свободного художника.

Гольдштейн А. Расставание с Нарциссом. М.: НЛО, 1997. С. 445. Ср. также посмертно изданный сборник его критических статей «Памяти пафоса» (М.: НЛО, 2009).

Правота Гольдштейна косвенно подтвердилась, когда был опубликован юношеский роман А. Белинкова «Черновик чувств», изъятый при обыске в 1944 году (ранние рукописи были возвращены вдове писателя из архива КГБ в 1995-м). Стиль этого романа оказался неожиданно авангардистским и в этом смысле предвосхищал «барочную» стилистику книги Белинкова «Юрий Олеша. Сдача и гибель русского интеллигента», которую анализировал Гольдштейн.