Виктор Тен - ...из пены морской. Инверсионная тeория антропогенеза

Совершая длительные переходы по мелководью, где плавание было затруднено, гоминиды укрепляли соответствующие мышцы ног, у них формировались суставы, приспособленные для прямохождения, а позвоночник при этом не страдал.

Только так и могло появиться прямохождение, которое вообще дается человеку очень тяжело. Двуногая локомоция является сложнейшим эволюционным приспособлением, для формирования которого необходимы были переходные этапы, какие-то облегченные варианты. Сойдя с дерева, кривоногая, коротконогая, плоскостопая обезьяна с непропорционально большим животом не могла сама пойти по земле. Даже если б ей ничто не угрожало, переход к прямохождению для обезьян невозможен физически.

Назовем этот облегченный, благодаря подъемной силе воды, вариант хождения «лиманной бипедией». Он заслуживает сравнения с хождением младенца в специальном садке. В этом садке, на помочах эволюции, наши предки провели сотни тысяч лет.

В течение всего этого времени гоминиды активно размножались, потому что их ареал расширялся. Если в периоды трансгрессии Моря они могли жить лишь на прибрежном мелководье, то в периоды обмеления они постепенно занимали весь бассейн. Их численность возрастала кратно. Однако далее начинались проблемы.

Море мелело настолько, что разделялось на несвязанные между собой бассейны. Для того, чтобы попасть из одного в другой, надо было преодолеть километры посуху, а это для первых гоминид должно было представлять большую проблему, ведь они являлись амфибиями, у которых ни конечности, ни кожа не были приспособлены для длительных путешествий по земле. Возникшая потребность способствовала формированию соответствующих приспособлений. В демографическом смысле распад Моря на несколько бассейнов был губителен для популяции гоминид, в эволюционном смысле эта экологическая катастрофа способствовала очеловечению.

В этом смысле обострение борьбы за существование тоже можно считать прогрессивным фактором. Невероятно размножившиеся в благоприятные годы гоминиды убивали или изгоняли слабых в борьбе за пригодные для обитания бассейны.

Самые первые были вынуждены бежать еще до того, как в Средиземноморье остался только один большой водоем: нильское озеро. Больше всего находок самых разных гоминид в восточной части центральной Африки вблизи истоков Нила. И это, само собой разумеется, не случайно.

Севернее Александрии Египетской плескалось в периоды пересыхания Средиземного моря огромное и богатое пищей озеро-море; берега его, скорее всего, достигали Кипра и Палестины. Здесь концентрировалась большая часть тогдашнего человечества. Отсюда бежали после ожесточенной борьбы за существование все «лишние» вверх по Нилу, а уже потом растекались по всей Африке, теряя человеческий облик от поколения к поколению.

Выжили и стали полноценной частью человечества те переселенцы, которые нашли выход к Индийскому океану. Отсюда они по береговой линии добрались до Юго-Восточной Азии. Здесь они нашли примерно те же благоприятные условия, какие были в Средиземноморской котловине. Вполне вероятно, что часть их «тормознула» на Индостане.

В Африку волнами перемещались не только человеки разумные, но и предчеловеки, которые успели пройти лишь первую инверсию. Путь в Азию нашли только те, кто уже мог говорить и мыслил разумно, а не безумно. Поэтому в Африке мы находим останки архантропов двух биологических родов (австралопитеков и эректусов), тогда как в Азии находятся только эректусы, часть которых одичала и превратилась в обезьян, — гиббонов и орангутанов.

Сохранили разум и эволюционировали в людей желтой расы (как и почему сформировались расы, я расскажу потом) те, кто «отбил» себе место у моря. У моря, уровень которого был ниже современного на 200-300 метров. Соответственно на 200-300 км. была отодвинута береговая линия. Не надо забывать, что исход из Средиземноморья был связан именно с тем, что мировой океан переживал длительную регрессию. Именно поэтому оказался «заперт» Гибралтар и пересыхало Средиземное море.

Знание о самом древнем прошлом человечества — в руках подводной археологии. Археологи-палеолитчики, копающиеся в земле, извлекают на свет божий отбросы антропогенеза, деградантов разных видов, и предков обезьян. Антропологи по ним делают свои реконструкции, настолько изощренные и немыслимые, что археологи уже не могут их воспринимать.

3. Потливость, как филогенетическое наследие

Каковы же доказательства того, что колыбелью человечества является Средиземноморье? Об этом свидетельствует не только археология, но и физиология человека. На мой взгляд, существуют доказательства того, что тело человека сформировалось в атмосфере, по степени влажности и количеству солнечного тепла близкой к парной бане. Второй важный фактор - избыточное поступление морской соли в организм; во всяком случае, избыточное для животных, которые раньше соль вообще не употребляли. Только при таких условиях могли образоваться человеческие потовые железы - совершенно уникальный физиологический аппарат, аналога которому не имеет ни одно другое животное на Земле. Этот аппарат настолько уникален, что иногда приходится читать следующие заявления, которые иначе, как безумными, не назовешь:

«Такого эффективного терморегулятора, как потовые железы человека, нет ни у одного из животных» (25, с.43).

Для того, чтобы осознать всю нелепость подобных заявлений, представим себе на минуту, каким терморегулятором мы владеем. Представим себе, будто это некий кондиционер, который вне нас.

Наши тела, — это помещения, где включен кондиционер и мы, благодаря этому, некоторое время ощущаем себя комфортно, атмосферная жара не дает о себе знать. Правда, дает себя знать одна неприятность: от работы кондишена наши тела покрываются неприятно пахнущей слизью. Причем, ее охлаждающий эффект длится всего несколько минут. Далее сам пот становится дополнительным фактором дискомфорта, угнетая нас больше, чем даже сама жара. Кому нужен такой кондиционер? Вряд ли фирма-производительница подобных приспособлений для «эффективной терморегуляции» имела бы коммерческий успех.

В жарком климате человек выделяет до 10 литров этого продукта, который — пожалуй, единственный продукт животного происхождения на Земле — никому не нужен, кроме болезнетворных бактерий. В этом отношении пот поистине уникален, ибо даже каловые массы находят применение и активно участвуют в биоценозе. А если стенки условного помещения, где мы условно укрылись, на самом деле условны и вокруг бродят свирепые хищники, которые сбежались за много километров на остро пахнущие выделения наших желез? Это называется «эффективным терморегулятором»? Через мгновение он будет регулировать нашу температуру в желудке хищника.