Картер Браун - Том 11. Меня прислал Чарли [ Меня прислал Чарли. Близорукая русалка. Пираты из Гонконга. Убийственный кайф]

Я заточил концы палок. Дал по паре Корво и Кану, а две оставил себе.

— Ну и что теперь? — спросил Корво.

— Будем ждать. Если я не ошибаюсь в своих догадках, Вонг не станет терять понапрасну время и поспешит предать огласке наше местоположение. Поэтому они будут разыскивать нас и наверняка придут на лодке, скорее всего на сампане. Мы подождем, когда эти типы появятся, разгромим их и захватим лодку.

— Как легко вы об этом говорите, — сказал Кан.

— Всегда есть альтернатива, — сказал я. — Мы ждем, когда эти люди появятся. Они перерезают нам глотки, забирают наши деньги, садятся в лодку и отправляются туда, откуда прибыли.

Корво коснулся пальцем усов.

— А что с женщинами?

— Используем, как приманку.

— Повторите! — насторожилась Тесс.

— Как приманку, — повторил я. — Когда они появятся, мы спрячемся в зарослях. Вы, девушки, выбежите вперед, радостно крича и размахивая руками, как потерпевшие крушение и считающие, что это моряки прибыли вас спасать. Когда они подойдут поближе, вы их… как бы рассмотрите и с криком броситесь обратно в заросли.

Мы засели в густых зарослях кустарника примерно в десяти ярдах от песчаной отмели и стали ждать. Солнце поднялось выше, и стало по-настоящему жарко.

Немного погодя Тесс сказала внезапно дрогнувшим голосом:

— Там кто-то идет!

Я осторожно выглянул наружу и увидел квадратный нос джонки, которая входила в залив.

— О’кей, — сказал я. — Вы знаете, что делать.

— Хотела бы я быть уверена, что вы знаете, что делать, — с горячностью ответила Тесс.

Я взял одно из бамбуковых копий и взвесил его в руке.

— Послушайте, — сказал Кан, который сидел слева от меня. — Может быть, мы поговорим с этими ребятами? Вы же знаете язык, Кэйн! Мы отдадим им то, что нам дал Вонг, и пообещаем еще, если они доставят нас в Гонконг.

Корво, сидящий справа от меня, хмыкнул:

— Вы что, верите в Санта-Клауса, Кан?

— Но это самоубийство — нападать с бамбуковым копьем на человека, вооруженного автоматом, — заявил Кан. — Я ценю свою жизнь.

— Если вы ее цените, тогда воспользуйтесь бамбуковым копьем, — рявкнул я. — Вы думаете, они останутся жить здесь, в заливе Байес, имея возможность перебраться в Гонконг? Восток — такое место, где жизнь ценится дешево, здесь убивают за пять гонконгских долларов.

Кан промолчал.

— Запомните одно, — продолжал я, — девушки пробегут мимо нас в заросли, а за ними будут мчаться визжащие китайские джентльмены. Это будет волнующее зрелище, но не спешите — пусть они пробегут мимо, и только потом бросайте копья. Неожиданность и нападение с тыла — единственные наши козыри!

— Так уж и козыри? — проворчал Кан.

— А знаете что, Кан? — сказал Корво, посмеиваясь. — Вы единственный человек, с которым бы я разделил тюремную камеру, — все время смеялся бы.

Со стороны отмели раздались радостные крики женщин, которые быстро сменились воплями ужаса, как и было задумано. Я выглянул снова и увидел, что джонка близко, совсем близко. Девушки повернулись, побежали в заросли и промчались мимо нас, по-прежнему дико крича. Это была хорошая игра, если только это была игра.

Я видел, как нос джонки уткнулся в песчаную отмель и на берег высыпали китайцы. Я посчитал, их было десять, некоторые размахивали ножами, но, как мне показалось, лишь у четверых имелось огнестрельное оружие. Все они бросились в заросли, преследуя девушек, которые по-прежнему дико вопили.

Китайцы промчались мимо нас, и я поднялся на ноги, держа в руке копье. Корво и Кан встали одновременно со мной. Я находился всего лишь в ярде от одного из китайцев, когда он услышал меня. Он начал поворачиваться, но я сделал выпад и с силой вогнал в него копье. Оно угодило под левую лопатку и вышло спереди. Китаец даже вскрикнуть не успел. Я увидел, что Корво так же бесшумно убрал еще одного, а вот удар Кана оказался не столь удачен. Он поразил копьем третьего китайца, но, видимо, не попал в жизненно важную точку. Китаец дико заорал, и это заставило остальных остановиться. Они сгрудились вокруг нас, и вот уже прозвучал первый выстрел. Я метнул нож в ближайшего от меня. Он рухнул на песок, судорожно хватаясь за рану на груди. Я схватил его пистолет и отскочил в сторону. Корво тоже удалось завладеть оружием.

Среди китайцев возникла паника. Двое бросились наутек, продираясь вслепую сквозь густые заросли; остальные четверо двинулись на нас. Я прицелился в одного и выстрелил, повернул ствол в сторону второго, но тот сумел увернуться. И тут послышался дикий вопль Кана, и это на несколько мгновений отвлекло мое внимание. В следующую секунду я получил удар коленкой в пах и покатился по земле. Китаец бросился на меня; его рука взметнулась вверх, и я увидел сверкающий нож над своей грудью. И тут я, изловчившись, ударил его в зад сведенными вместе коленями, перекинув противника через себя. Затем вскочил на ноги и, подлетев к китайцу, придавил его коленом к земле. Потом сунул одну руку ему под шею, вторую под живот — и всем весом навалился на колено, которым упирался в его спину. Китаец вскрикнул, и тотчас же раздался хруст.

Я медленно поднялся, осмотрелся. И увидел только одного китайца, — того, что лежал у моих ног. Корво стоял неподалеку, все еще с пистолетом в руке, а в нескольких ярдах от него корчился на земле Кан, прижимая руки к животу, тихо постанывая.

— Что с ним? — спросил я.

— Пырнули ножом, — отмахнулся Корво.

Он подошел к Кану и шевельнул его носком ботинка.

— Ну что, это серьезно?

— Я умираю, — простонал Кан.

Корво взглянул на меня и пожал плечами. И стал медленно поднимать руку с пистолетом.

— Нет! — остановил я его.

Он посмотрел на меня с удивлением. Снова пожал плечами и опустил оружие. Я обыскал мертвого китайца, нашел у него пистолет и сунул к себе в карман.

— Найдите женщин, — приказал я Корво, — и ведите сюда. А я доставлю Кана на джонку.

— Как скажете, — ответил он и быстро удалился.

Я нагнулся и посмотрел на Кана.

— Можете идти?

— Нет, — ответил тот. — Какой подонок! Он хотел хладнокровно пристрелить меня!

— Но он же не сделал этого. Вы уверены, что не сможете идти?

— Я умираю, — застонал он.

Я обхватил его за плечи и как можно осторожнее поднял на ноги. Потом повел, вернее поволок к джонке. Оставив Кана на песчаной отмели, я поднялся на джонку, чтобы удостовериться, что на борту не осталось ни одного китайца. Убедившись, что их там нет, втащил Кана на палубу и снова усадил его. Для умирающего человека он производил слишком много шума.

Взглянув на его рану, я понял, что она выглядит неважно: много порезов — все ярко-красного цвета… Я снял с себя куртку кули, свернул ее и дал Кану, чтобы он прижал ее к животу. Я не знал, поможет ему куртка или нет, но это было единственное, что я мог для него сделать.