Павел Амнуэль - Вселенные: ступени бесконечностей

Однако и абсолютный антропный принцип, и квантовая статистика миров оказались идеями, чрезвычайно перспективными.

При решении нелинейных уравнений Шредингера (где фактор сознания задавался в первые годы комплексными операторами, единственной целью которых было нарушение линейности) были получены состояния альтерверсов, которые сначала в первом приближении соответствовали решениям Алкина, Журбина и других, а затем, по мере уточнения описания сознательной деятельности и, главное, по мере совершенствования квантового компьютинга, позволившего проводить расчеты, в принципе невозможные для классических компьютеров, решения нелинейных уравнений становились более точными, в том смысле, что действительно показали картину деления альтерверсов на фермионы и бозоны, а новые исследования реликтового космического фона, реликтового гравитационного излучения, темной энергии дали новую информацию и, прежде всего, доказательство того, что наша ветвь эвереттовского многомирия является фермионом и, как следствие, поддержку получила гипотеза, выдвинутая еще Алкиным, о том, что человеческая цивилизация является единственной в альтерверсе и более того, человеческая цивилизация, по-видимому, будет существовать до тех пор, пока существует альтерверс.

Этот оптимистический для человечества вывод следовал, к сожалению, не из исследования эволюций и революций нашей цивилизации (эти исследования, напротив, приводили к заключению о скором конце цивилизации по экономическим или политическим причинам), а из общефизических соображений: абсолютного антропного принципа и того факта, что наш альтерверс принадлежит к фермионным образованиям.

Перед тем, как были опубликованы первые работы Дорштейна (2038, 2040), а затем работы Волкова (2043), решения квантовых уравнений для бозонных альтерверсов приводили к большому (как выяснилось — бесконечно большому в общем случае) количеству идентичных ветвлений, когда ответвившиеся альтерверсы ничем не отличались от исходного. В мирах-фермионах на такие ответвления был наложен квантовый запрет, в мирах-бозонах такого запрета не существовало, что и приводило к экспоненциальному росту числа идентичных ветвлений и, соответственно, склеек, зарегистрировать которые невозможно по той причине, что перенесенные материальные предметы (материальные склейки) и идеи (ментальные склейки) ничем не отличаются от соответствующего предмета (идеи) в исходном альтерверсе.

Иными словами, если теория утверждала, что в мире-фермионе не существует возможности выбора типа «чай или чай», и приходится выбирать между чаем, кофе, коньяком и так далее, то в мире-бозоне именно выбор типа «чай или чай» является основным типом выбора, и роль наблюдателя сводится, по сути, не к выбору (в том числе сознательному), но к фиксации того обстоятельства, что в мире ничего не меняется, а точнее — все происходит по жесткой причинно-следственной схеме. В индуизме это называют кармой, в западной философии — судьбой, результат один — в большей части миров-бозонов не существует для наблюдателя того, что мы называем реальным выбором.

Прорыв произошел, когда физики стали исследовать численные вероятностные соотношения: ясно, что и в мирах-бозонах существует выбор между чаем и кофе, вопрос в том, какие решения (какой выбор) более вероятны и насколько. Этой проблеме были посвящены работы Холдера и других (Holder, Quiny, Wether, Faramant, 2039), Бетчера, Вингера и Юшкевича (Betcher, Winger & Yushkevith, 2040), Добинского (Dobinsky, 2040) и др. Они показали, что, во-первых, попытки полного аналитического решения подобных уравнений приводят к неустранимым бесконечностям (что, как полагали авторы, не имело физического смысла), а во-вторых, вплотную подошли к выводу, что к мирам-фермионам может быть применено некое подобие известного принципа неопределенности Гейзенберга. Однако постулат о неопределенности был введен не этими авторами, а Дорштейном в его классической работе Dorschtein (2040).

В этой работе были выдвинуты два аксиоматических принципа. Первый: для описания альтерверсов не как систем частиц, но как единого целого с собственной (пусть и не описанной) волновой функцией, равно применим принцип неопределенности, который ранее в таком аспекте не рассматривался. Вторая аксиома Дорштейна: возникающие при решении нелинейных уравнений бесконечности являются истинными, от них не следует избавляться с помощью математических ухищрений, как физики избавились в свое время от бесконечностей в квантовой электродинамике с помощью придуманного Фейнманом метода перенормировок. Бесконечности — по Дорштейну — являются имманентным свойством многомирия, без анализа которого невозможно создать ни реалистическую теорию ветвлений, ни теорию склеек.

Необходимость в создании математического аппарата, способного «работать» с бесконечно большими величинами так же успешно, как математика работает с бесконечно малыми, назрела давно. Классический подход к бесконечностям в математике продемонстрировал в 1928 году Кантор, указавший на существование двух (как впоследствии оказалось — минимум двух) видов бесконечности: счетной и континуальной. Это разделение просуществовало почти полтора столетия. Еще и в прежние годы было интуитивно ясно, что бесконечности, вероятно, могут иметь различные «мошности» — например, можно дополнить бесконечность положительных чисел бесконечностью чисел отрицательных, и, несмотря на то, что, казалось бы, возникшая третья бесконечность, является, если можно так выразиться, «более бесконечной», чем первые две в отдельности, математика не давала возможности оценивать такие различия, и бесконечности продолжали существовать в двух ипостасях: счетной и контунуальной, а физики и математики посвящали свою интеллектуальную энергию многочисленным попыткам избавить расчеты от неизменно возникавших бесконечно больших величин. Когда (если) это получалось, возникал новый метод, значительно упрощавший вычисления — как метод перенормировок Фейнмана. Если такие попытки к успеху не приводили, физики обычно делали вывод о том, что данная проблема, приводившая к неустранимым бесконечностям, не физична, то есть представляет собой математическую абстракцию и в природе не реализуется.

Проблема приобрела особую остроту, когда физики (Osterman, Norman & Magoon, 2038) начали делать попытки объединения многомировых теорий, аналогично тому, как физики в ХХ веке, начиная с Эйнштейна, пытались создать единую теорию полей (теорию Всего), объединяя гравитацио, электромагнетизм, сильное и слабое взаимодействия. Остерман поставил задачу объединить единой теорией для начала четыре типа многомирий: ландшафтное, эвереттовское, струнное и циклическое. Попытка это была, как ясно сейчас, обречена на провал, поскольку для создания единой теории многомирий необходима была новая аксиоматика, которую и ввел в своей работе Дорштейн. Он же положил начало (но в своих первых работах не довел исследование до конца) инфинитному исчислению, указав на аналогию, исследование которой впоследствии позволило, наконец, вывести многомировую теорию из тупика, в котором она оказалась из-за невозможности справиться с возникавшими при расчетах бесконечностями.