Вольфдитрих Эйхлер - Яды в нашей пище

Новые лекарственные препараты должны отвечать следующим требованиям:

а) лучше действовать, чтобы болезни излечивались более эффективно (или впервые начинали поддаваться лечению);

б) быть более удобными в употреблении, поскольку часто эффект лечения зависит от того, насколько удобно вводить лекарственный препарат в организм (при этом не следует забывать о том, что многие пациенты недисциплинированны, и их нужно в известной мере «перехитрить», подбирая подходящие способы применения лекарств);

в) быть дешевле; это тоже весьма существенный вопрос политики здравоохранения (именно по этой причине терпят неудачу многие попытки борьбы с тропическими заболеваниями в бедных развивающихся странах);

г) не вызывать побочных эффектов (или нежелательное побочное действие должно быть сведено к минимуму).

Но как вообще выявлять эти побочные эффекты? До сих пор они чаще всего обнаруживались случайно после длительного применения лекарства. Разумеется, проводятся и опыты на животных; хорошо разработаны стандартные методы оценки токсичности различных веществ для теплокровных животных (в опытах на крысах и собаках), и во многих случаях они даже позволяют делать заключение о хронической токсичности. При этом разрабатывается все больше методов, позволяющих учитывать и другие нежелательные побочные эффекты. Но прежде чем создавать новые методы, надо знать, что искать.

В дискуссии по телевидению 23 ноября 1982 г. профессор Бременского института социальной медицины Эберхард Грейзер (Greiser) заявил, что на данные фирм — изготовителей лекарственных средств можно полагаться лишь условно. Он рассказал об одном случае, когда предназначенный для продажи в Европе психотропный препарат «валиум» имел на товарной упаковке указание, что данных о его эмбриотоксическом действии в период беременности нет, однако в США этот же препарат распространяли с указанием на то, что он, по данным исследований, может быть опасным ввиду его возможного эмбриотоксического действия и что поэтому следует воздерживаться от его приема в первые три месяца беременности.

Для испытания лекарственных средств исследователи располагают все большим числом стандартизированных линий подопытных животных, которые можно использовать почти так же, как и химические реактивы. Но методы испытания разработаны врачами, а не биологами, которые старались бы использовать все многообразие живых организмов.

Поясню свою мысль примером. С помощью одних только крыс оказалось невозможным выяснить, к каким аномалиям развития утробного плода может привести применение контергана (препарата, содержащего талидомид), который в определенный период беременности принимали женщины, страдающие заболеваниями печени. Только появление врожденных уродств послужило толчком к тому, чтобы действие талидомида начали изучать также в зоологических лабораториях на червях и личинках насекомых. Обнаруженные при этом нарушения в делении клеток, если бы о них стало известно раньше, не позволили бы рекомендовать это вещество как лечебное средство.

Я уверен, что использование таких низших организмов могло бы, наконец, удешевить и существенно расширить спектр испытаний лекарственных препаратов.

В заключение отметим еще одно обстоятельство. При оценке возможных побочных эффектов исходят обычно из дозировки для взрослых людей. Это и понятно — ведь именно для них предназначаются проверяемые лекарства. Но мы никогда не должны забывать о том, что эмбрион примерно в 50...100 раз более чувствителен к химическим веществам, нежели взрослый человек...

Особо перспективным источником новых лекарственных средств могли бы быть культуры растительных клеток. Продукты метаболизма растений превосходят по своему многообразию все то, что может быть создано руками человека в обозримом будущем. Речь идет о десятках тысяч исключительно сложных соединений со многими хиральными центрами. Поэтому можно думать, что здесь таится огромное богатство фармакологически интересных веществ, которое ждет, когда им займется человек. Узким местом таких исследований является несовершенство фармакологических методов. До сих пор лишь очень малая доля растительного мира изучена с точки зрения его использования в качестве лекарственного сырья, к тому же частично с помощью устаревшей, несовершенной методики выявления биологически активных веществ. По приближенной оценке, до 1982 года интенсивному исследованию было подвергнуто всего лишь около 10% всех встречающихся на Земле лекарственных растений.

Еще не раскрытые и частично неведомые богатства таят в себе рукописи тибетской медицины, в чем я мог убедиться при посещении Бурятского филиала Академии наук СССР в Улан-Удэ. Там предпринимаются попытки перевести на современный язык сведения о лечебных свойствах трав тибетской медицины и расшифровать их; параллельно необходимо вести и экспериментальные работы. Расшифровку рукописей затрудняет еще и то, что современные лингвисты не в совершенстве владеют старотибетским языком, а изображения лекарственных растений не всегда достаточно информативны для современных ботаников.

В настоящее время в Болгарии большие усилия направлены на то, чтобы убедить население заняться выращиванием лекарственных растений для сдачи их на переработку предприятиям медицинской промышленности.

Официально установленные пределы содержания пестицидов в пищевых продуктах, якобы гарантирующие безопасность последних для здоровья человека, определяются ответственными службами «по разуму и совести». В качестве основы используются результаты токсикологических испытаний на животных, затем вводится некоторый «коэффициент надежности», и в результате находят некую величину, правдоподобную в свете современных научных знаний. Довольно широко распространено мнение, что таким образом действительно получают не внушающие сомнений, более или менее объективные цифры.

То, что это не так, вытекает уже из сомнительности самих предпосылок, из которых исходят при установлении допустимых величин. Ведь у нас нет никаких оснований для уверенности в том, что обычные токсикологические испытания способны охватить все аспекты вредоносности какого-либо вещества; включаемый в расчеты «фактор надежности» тоже не дает такой уверенности. Уже поэтому часто имеют место значительные различия в допускаемых величинах, принятых в разных странах (в СССР, например, эти величины иногда в 10 раз меньше, чем в США). Следует учитывать и так называемые потребительские привычки — скажем, то, что какой-то продукт питания употребляется в определенном регионе лишь в небольших количествах. Но для тех, кто потребляет больше обычного, допустимая величина будет завышенной.