Федор Кедров - Цепная реакция идей

Весной 1950 года Фредерик Жолио-Кюри был смещен с поста верховного комиссара по атомной энергии. Вскоре после этого Ирен Жолио-Кюри не была утверждена на очередной срок в должности комиссара и была отстранена от работы в комиссариате. Французское правительство изменило первоначальные цепи французской атомной организации (которая ранее, по мысли Жолио-Кюри, должна была заниматься только промышленными и научными аспектами атомной энергии) и решило приступить к созданию французской атомной бомбы.

На секретном совещании Парижской Академии наук единогласно было принято решение направить премьер-министру Франции энергичный протест по поводу смещения Фредерика Жолио-Кюри с поста верховного комиссара.

В последующие годы французское правительство больше не посылало Ф. Жолио-Кюри в качестве члена делегаций для участия в международных или двусторонних правительственных переговорах по проблемам атомной энергии. Но он продолжал принимать участие в различных международных научных съездах, представляя французскую науку.

Научно-исследовательская работа Фредерика Жолио-Кюри, отмеченная крупными открытиями в области ядерной физики в военные и послевоенные годы, стала неотделимой от его общественных идеалов и стремлений. Ученый неутомимо боролся за ликвидацию постоянно существующей угрозы катастрофической ядерной войны глобального масштаба.

Фредерик Жолио-Кюри окончил свою короткую жизнь в палате госпиталя Сен-Антуан, расположенного в старом мрачном здании. В последние дни силы как будто вернулись к нему и он написал несколько страниц «Курса радиоактивности», а также исправил гранки своей статьи «Атомный век». Но это уже была его последняя работа. 14 августа 1958 года Фредерик Жолио-Кюри скончался. Не стало того, кто, по словам Поуэлла, своей работой в области атомной физики занял место среди самых великих ученых мира, а по своим человеческим качествам — выдающееся место в истории (из речи Поуэлла в Лондоне 22 июня 1959 года).

Фредерик Жолио-Кюри умер в возрасте 58 лет, полный планов, которым уже не суждено было сбыться. Он ушел из мира, окруженный ореолом всемирной славы, выпавшей на его долю и как ученого, и как общественного деятеля. Академии наук и университеты многих стран, в том числе Англии, Дании, Италии, Польши, Индии, Болгарии, считали пребывание Фредерика Жолио-Кюри в составе своих членов большой честью для себя. Фредерик Жолио-Кюри был действительным членом Парижской Академии наук (с 1943 года) и Медицинской Академии. В 1947 году он был избран иностранным членом Академии наук СССР.

Фредерик Жолио-Кюри был не только одаренным ученым-физиком. Он был также художником, писателем, музыкантом. Как многие талантливые личности некоторым заурядным людям он мог показаться чудаком. Профессор Жан Тейяк писал о нем: «Жолио-Кюри обладает той интуицией, которая создает великих физиков, как и великих художников. Да и он сам говорил, что работа экспериментатора сродни работе художника».

Ф. Жолио-Кюри увлекался живописью, писал натюрморты, пейзажи и, уподобляясь в искусстве экспериментатору, пытался найти истоки художественного мастерства и вдохновения.

Серьезная и напряженная работа в сочетании со спортом и различными хобби, вроде рыбной ловли, вероятно, способствовала тому идеальному духовному и физическому состоянию личности Фредерика, которое позволяло ему жить до предела насыщенно и интересно.

По данным, приведенным в статье известного французского радиохимика М. Гайсинского, Фредерик Жолио-Кюри был членом одиннадцати иностранных академий и почетным доктором девяти университетов.

Раздумывая о личности этого одаренного человека, вспоминаешь слова Мари Кюри из биографии Пьера Кюри: «Жизнь великого ученого в лаборатории — не спокойная идиллия, как думают многие; она чаще всего упорная борьба с миром, окружающими и с самим собой. Великое открытие не выходит готовым из мозга ученого, как Минерва в доспехах из головы Юпитера, оно есть плод предварительного сосредоточенного труда. Среди дней плодотворной работы попадаются дни сомнений, когда ничто как будто не выходит, когда сама материя кажется враждебной, и тогда надо бороться с отчаянием».

Эта яркая и вдохновенная характеристика интеллектуальной жизни и таинства творчества ученого может быть полностью отнесена к Фредерику Жолио-Кюри, чей духовный мир был необыкновенно богат.

Личное обаяние и темперамент Жолио-Кюри отмечали все его друзья и сотрудники.

Ежедневно по нескольку часов работал он в лаборатории — это было неукоснительным правилом. Фредерик выполнял всю будничную работу физика-экспериментатора. Он не бросал ее, когда был одновременно директором Лаборатории Кюри Института радия (1956 год), руководителем Института ядерной физики и возглавлял строительство крупного атомного центра в Орсе.

Жолио-Кюри говорил, что в коллективной научной работе авторитет руководителя не может насаждаться строгими мерами. Авторитет руководителя рождается в результате невольной оценки его поступков и личных качеств: таланта, эрудиции, смелости, скромности, и конечно, достигнутых научных результатов.

Ученики Ф. Жолио-Кюри рассказывали, что один раз в год все сотрудники лаборатории собирались для обсуждения накопившихся вопросов. Такая периодичность, по мнению Ф. Жолио-Кюри, была вполне достаточна для того, чтобы рассмотреть задачи, имеющие общий интерес, представить новых сотрудников, принятых в институт, и сделать какое-либо важное научное сообщение.

Когда происходили эти ежегодные совещания, Фредерик руководил ими так, чтобы максимально предоставить инициативу сотрудникам. Если он сам делал научное сообщение, то требовал, чтобы обсуждение велось сразу по ходу изложения.

«Не следует бояться прервать меня, — говорил Жолио-Кюри, — чтобы попросить разъяснений, позволяющих уловить весь ход мыслей, чтобы задать вопрос, даже если он покажется глупым, или что-то добавить». Жолио-Кюри считал, что живая беседа между учеными и непосредственный обмен мнениями — главная характерная черта научной дискуссии.

Известная статья Фредерика Жолио-Кюри, озаглавленная «Размышление о гуманизме науки», заканчивалась следующими словами: «Ученые, может быть, более способны с уверенностью представить себе ту огромную радость жизни, которую наука принесет всем человеческим существам в мире справедливости и мира. Да, каждое мгновение они будут приносить счастливые открытия своим братьям; открытия, которые навсегда изгонят ужасы наваждения великих бедствий, наваждения болезней, убивающих каждый день в расцвете сил мужчин, женщин, детей; открытия, которые сведут к ничтожной величине время, требующееся для обеспечения жизни всем необходимым; открытия, которые, освободив каждого от материальных тягот, позволят ему отдаться высшей радости — открывать и творить».